Ее любовь лишилась поэзии. Она неожиданно превратилась в героиню дешевого романа прошлого века.

Ей оставалось только свернуться калачиком на полу в ванной.

– Беременна? Мои соболезнования. – Лицо Джиллиан скрывалось под полями сувенирного сомбреро. – Неужели так трудно было прочитать указания на упаковке с таблетками?

– Ха, черт побери, ха. Я предприняла все, если не считать лесбиянства, меры предосторожности. Этот проклятый презерватив просто растаял. Что я могу еще сказать?

Джиллиан стояла у стойки в зале прилета и спорила с представителями авиакомпании, а ее любовник лежал в гробу в грузовом отсеке. Она требовала, чтобы ей вернули его долю беспошлинных покупок, которые конфисковали на таможне. Пусть он мертв, но он все еще платежеспособный покупатель. Из ее слов следовало, что она потратила бы меньше денег, если бы перевозила его не в лежачем положении, без обеда и напитков, а в сидячем, в первом классе со всеми полагающимися привилегиями. Судя по растерянному виду представительницы фирмы, подобные доводы приводились впервые.

– И что же Тот Мужчина говорит на этот счет?

Мэдди принялась внимательно изучать свои ногти.

– Он в отъезде.

– Ах, да, конечно. Как я сразу не догадалась! И когда же, по-твоему, его выдающаяся персона почтит своим бесценным присутствием наши берега?

Мэдди пожала плечами.

– Когда он сохранит тропические леса Малайзии, Индонезии и Филиппин, спасет тысячу несчастных зверушек и двадцать пять тысяч образцов растений, которые вымирают и исчезают под гнетом глобального загрязнения окружающей среды; когда проконтролирует взрыв рождаемости и освободит всех, кого пленили против их воли. Тогда и вернется, я думаю.

Джиллиан поморщилась.

– Почему этот твой возлюбленный предпочитает снимать фильмы в странах, для посещения которых нужно делать прививку? Кто у нас занимается абортами? Я знаю одного хорошего врача на Харли-стрит.

Как пилот бомбардировщика, Мэдди спикировала вниз, поймала цель и открыла бомбовый люк.

– С чего ты решила, что я хочу избавиться от него? – Действительно, сначала Мэдди воспринимала свое тело как предателя, переметнувшегося к врагу. Позже она назвала свое состояние «перемирием».

Джиллиан наконец-то внимательно взглянула на свою подругу и даже перестала стучать накладными ногтями по пластику стойки. – Ну, думаю, ты могла бы продать его по объявлению. Сейчас дети «улетают» со свистом. Между прочим, если мне будет везти так же, как в последнее время… Если бы я старалась ради очаровательного дипломатика из посольства… – Она понизила голос почти до шепота: – Знаешь, он покинул этот мир прямо на рабочем месте. Мне пришлось переселиться в другой номер, чтобы избежать скандала. Семья-то считала, что он отправился на археологические раскопки. А получилось так, что в древних руинах рылась я. Брр! – Джиллиан почувствовала, что у нее подгибаются колени, и привалилась к стойке. – Глухой, слепой и со вставной челюстью. Можешь представить?

– Что же случилось с «обогащенным опытом», у которого «слуховые затруднения»?

Джиллиан выпрямилась.

– А после этого, моя дорогая, мне подсунули гостиничные счета. Да… – Она помолчала, теребя тесемки от шляпы. – Я могла бы делать деньги на живом инкубаторе. «Сдается роскошное чрево, – она провела ухоженными ладонями по своему телу, – обитает в модном районе, – повторяя все его изгибы, – по соседству».

– Просто… Я тут подумала… Возможно, это повод нам снова быть вместе.

– Как ты думаешь, мне стоило забрать его кардиостимулятор? Я могла бы продать его как не пользованный. Или как «использованный в половом акте». Наверняка на рынке есть спрос на подобные штучки.

– Я имею в виду, что, возможно, это должно было случиться.

– Жаль, что я не сняла на видео его последние мгновения. Я могла бы продать эту кассету не хуже, чем порнуху…

– Джиллиан, ты слушаешь меня?

– Вообще-то я стараюсь тебя не слушать. Будь благоразумной, дорогая. Разве «порш» не предпочтительнее? Он дешевле, и с ним интереснее.

– Я бы не отодвинула его, как это сделала Фелисити.

– А как насчет костюма от Шанель?

– Он был слишком молод, когда у него родились близнецы. А сейчас он в самом подходящем возрасте.

– Или тайм-шера в Швейцарских Альпах?

– Джиллиан, ты хоть понимаешь, что вся состоишь из мелководья? Неужели тебе никогда не надоедает жить только ради себя самой?

Джиллиан провела по губам ярко-красной помадой.

– Да, ты права, – заявила она с сарказмом. – На один уикенд слетать на «Конкорде» в Нью-Йорк, на другой – сплавать на яхте к Мюстику.[48]Все это несерьезное времяпрепровождение. Господь свидетель, я бы предпочла цедить молоко – делать то, что делают все Земные Мамаши. Вот это реальный способ выразить себя. А все эти посиделки, яркие одежды, развлечения – они не имеют особого значения, правда? Наверное, это потрясающе – планировать каждую секунду каждого дня. И определять, какой вариант меню вкуснее. В некотором роде я завидую тебе. Честное слово.

– Послушай, наш с Алексом разрыв произошел очень стремительно. Не знаю, возможно, это то, чего нам не хватало, чтобы вернуться на прежний путь.

Джиллиан сочувственно похлопала Мэдди по руке.

– Дорогая, ты стала заложницей собственных гормонов. Это они в тебе говорят.

К стойке подошел еще один представитель авиакомпании. Его сопровождал старший таможенный офицер. Джиллиан тут же надела маску взволнованности. Они принялись расспрашивать ее о том, что конкретно она перевозит в грузовом отсеке. Люди, стоявшие за ней в очереди, с любопытством вытянули шеи. Джиллиан поглубже натянула сомбреро, дабы скрыть свое лицо.

– Неизлечимо обремененного пассажира, – тихо пояснила она.

Мрачный представитель компании непонимающе уставился на нее.

– Мадам?

Джиллиан наклонилась к нему, перегнувшись через стойку. Очередь позади нее навострила уши.

– Пассажира, который не исчерпал свой потенциал хорошего здоровья. – Она многозначительно вскинула бровь, всем видом показывая, что ждет от него понимания.

– Простите, мадам, я…

– Мою коллекцию древних самцов, – отрезала она.

Представитель компании мгновенно исчез в комнатке за стойкой, в очереди начался страшный гвалт, как в птичнике: «Что она сказала?», «Ну и ну!»

– Забудь об этом, Мэдди, – сказала Джиллиан. – Стоит ему взглянуть на твой вздутый живот, он тут же вспомнит свой неудачный брак и побежит так, что пятки засверкают.