— Это хорошо, что дом такой большой и красивый, но… Почему же вы нас не пригласили? — мать взглянула на меня с немым укором.

Замечательно. Я ждал этого вопроса. Ждал и готовил ответ.

— У нас там пару комнат ещё не обустроены. Вот закончим всё и обязательно позовём вас, — улыбнулся женщине и та вежливо кивнула. — Но это уже после свадьбы будет.

Лялька уронила вилку, а папаша замер с недонесенной до рта рюмкой.

— Ром, ну зачем так? Я же сама хотела…

Ага. Знаю я, как ты хотела. Мямлила бы до глупой ночи, не зная, как рассказать старикам страшную тайну.

— Да ладно, малыш. Мама с папой в любом случае рады за нас, — закосил под идиота, подмигивая ей.

Мать поставила на стол бокал, прокашлялась.

— Вот это новость… Доченька, проводи меня в дамскую комнату, — поднялась и, схватив Лилю за руку, потащила за собой.

Что ж, даже к лучшему. У меня будет время сказать старому хрену всё, что я о нём думаю.

— Так что, решил жениться на молоденькой девочке? Ровесниц не нашлось среди дурёх? — а он тоже решил времени зря не терять. Махнул стопку водки и уставился на меня, как на врага народа.

Не вопрос. Поговорим по душам.

— Знаете, дорогой будущий тесть… По большому счету мне насрать на то, что вас не устраивает выбор Лили и вы против свадьбы. Вот честно. Насрать. Но если вы любите свою дочь и желаете ей счастья, просто уймитесь уже, наконец, и прекратите её истязать. А то я сделаю так, что дочь вы будете слышать лишь по телефону. Хотите этого?

Старик, казалось, вот-вот по швам разойдется. Покраснел весь, запыхтел, как самовар.

— Вы поймите, для меня не составит труда объяснить Лиле, что вы не стоите её нервов и слёз. Она послушает меня и примет решение не в вашу пользу. Но я люблю её. Люблю и не хочу видеть в её глазах печаль. Но если вы продолжите эту бессмысленную войну, буду вынужден оградить Лилю от источника раздражения. То есть, от вас. И прекратите, наконец, называть мою невесту дурой.

Опрокинул в себя обжигающую жидкость, отзеркалил его позу, сложив руки на столе в замок. Пару минут просидели в абсолютной тишине, буравя друг друга неприязненными взглядами.

— Ну что вы тут? Десерт ещё не заказывали? — послышался Лилин дрожащий голос и я обратил своё внимание на неё.

Плакала. Вот же, блядь…

Помог ей присесть, повернулся к тёще.

— Всё хорошо? — этот фарс начинал мне надоедать. Уже подумывал взять Ляльку за руку и просто увести отсюда.

— Ой, я не знаю… А что же вы так скоро жениться собрались? Не рано ли? Всё-таки вы совсем недавно вместе и…

— А нечего сопли жевать, — буркнул старик, оторвав от меня взгляд и повернулся к Лильке, что уже вся посерела от страха. — Если так решили — женитесь. Но имей в виду, замуж выйдешь, назад не беги. Не приму. Поняла?

Лиля быстро закивала и, опустив взгляд в свою тарелку, выдохнула. Маленькая моя… Как же тяжело ей дался этот вечер.

— Ну вот и хорошо! А теперь расскажи нам, Роман, как собираетесь жить-то? Мы с матерью слышали, недавно ты пострадал на своей работе? Что же, так и собираешься под пулями бегать до конца жизни? Будешь подвергать опасности не только себя, но и нашу дочь?

Вот с какой стороны ты, старый хрен, решил зайти. Ладно. И тут тебя обломище ожидает.

— Да, было дело… Профессия такая. Вам ли не знать.

Папаша усмехнулся, словно я, мать его, сказал что-то смешное.

— Откуда же мне знать? Я свою службу Родине не бросал ради кривляний по телевизору. В тылу не загорал, пока войны шли.

Вилка в моей руке согнулась, а женщины тихо охнули. Зацепил таки за живое, упырь престарелый.

— Я получил три ранения по одному в разных горячих точках! На руках выносил мирных жителей из горящих домов и под обстрелом пацанов раненых на себе таскал! — сцепив зубы, подался вперёд, а Лиля схватилась за мою руку. — Пока ты, мудак старый, отсиживался в штабе, да раздавал приказы, отправляя парней на смерть!

— Ром, не надо!

Папаша вдруг расслабленно откинулся на спинку стула, а я понял, что проиграл бой. Вспылил, повёлся на провокацию, как сопляк несмышленый.

— Но вам волноваться нечего, — сел обратно на стул, обретая внешнее спокойствие. — Я уволился сразу же, как только выписался из больницы. Бизнесом теперь с другом занимаемся. Открыли свою охранную организацию, дела идут в гору. Так что, и в безопасности будет ваша дочь и в достатке.

Старик прищурился, чуть наклонился вперёд.

— Щенок. Ты только малолеток соблазнять можешь. Что ты в состоянии ей дать, а? Кроме хера своего да понтов? Думаешь, купил соплячку глупую и нас вместе с ней? Вот! — ткнул мне в нос кукиш и резко поднялся на ноги. — Собирайся, мать! Пусть эта дура хлебнет со своим бизнесменом! Сама виновата! — достал из кармана аккуратно сложенные купюры, бросил их на стол. — Спасибо за ужин!

Лилька рядом всхлипнула, закрыла лицо руками, а её мамаша молча поднялась из-за стола и, оглянувшись всего раз, поспешила за муженьком.

— Не плачь, малыш. Я рядом, — притянул девочку к себе, чмокнул в макушку. — Они сейчас всё обдумают и позвонят тебе, — соврал, конечно.

— Он никогда меня не простит… Из-за того случая теперь всю жизнь будет считать такой… Ущербной. Тупицей, — вздохнув, уткнулась мне в подмышку.

— Бля, Лиль! Ну хватит, а? Сколько можно? Ему не за что тебя прощать. То, что ты попала в руки педофила только их вина. Ты ребёнком была. Всё. Закрыли эту тему. Лучше к свадьбе готовься. Платье выбрала?

— Как бы там ни было, они мои родители, Ром. И нет, платье не выбрала ещё. Может завтра…

Её ответ взбесил. Захотелось содрать Ляльку с постели и хорошенько встряхнуть. Так, чтобы пришла, наконец, в себя.

— Вообще-то, моя дорогая, свадьба у нас через три дня. Через три, Лиля! А ты до сих пор не выбрала платье. Разве не должна ты была ещё в школе его заказать? Я думал, девчонки только и живут мыслями о белом одеянии. А ты вон решила в джинсах идти.

Злился неимоверно. Но не ругаться же с будущей женой накануне свадьбы. Отшучивался и намекал молодой невесте, что пора бы вспомнить и обо мне, но она упорно думала обо всём, кроме того, что действительно сейчас актуально.

— Ой, уже через три дня? Да ты что? — схватила телефон, взглянула на число.

Охренеть.

— Представь себе, — буркнул, выключая ночник и поворачиваясь набок, чтобы не сорваться.

— Рооом… — спину погладили прохладные пальчики и эти невинные прикосновения прошли током по позвоночнику вниз. Туда, где уже всё каменное, блин. Скоро от этого целибата с ума сойду и превращусь в маньяка-насильника.