какой-нибудь месяц. Между тем мои родственники и знакомые упросили его в это время принять хоть какое-нибудь служебное место, и я с чрезвычайной радостию узнал, что он наконец решился взяться за какой-нибудь труд. Он служил месяца два в Петербурге в адресном столе (место, конечно, по способностям). Вдруг слышу, что он поссорился с начальством и отправился в Москву, прямо к Вам, чтоб взять у Вас денег, на том основании, что я: “обязан его содержать”.

Обязанность эту я признаю, но только свободно в сердце, потому что искренно люблю его, взрастив его с детства, и по убеждениям моим понимаю, что значит ожесточить строгостию молодой и легкомысленный характер. Я сам-то, может, был ещё легкомысленнее его в его летах, хотя, впрочем, учился. Тем не менее мне бы очень хотелось и я хотел осторожно довести до того, чтоб он понял сам, что нельзя же быть праздным, достигши полного совершеннолетия. <…> Я никогда не оставлю глупенького мальчика, пока буду иметь хоть малейшую возможность, — но простите, ради Бога, если он Вас обеспокоил…»

Исаев послужил прототипом А. Лобова в «Вечном муже».

Исаева М. Д.

см. Достоевская М. Д.

Исаева Надежда Михайловна

Жена (с апреля 1871 г.) П. А. Исаева. Достоевский встречался с ней в 1870-е гг. А. Г. Достоевская вспоминает, как после возвращения из-за границы она с пасынком мужа (которого сильно недолюбливала) встретилась радушно, благодаря его супруге: «…мне очень понравилась его жена, Надежда Михайловна, на которой он только в апреле этого года женился. То была хорошенькая женщина небольшого роста, скромная и неглупая. Я никак не могла понять, как она решилась выйти замуж за такого невозможного человека, как Павел Александрович. Мне было искренно её жаль: я предвидела, как тяжела будет её жизнь…» [Достоевская, с. 225] Тяжела или не тяжела была супружеская жизнь, но Надежда Михайловна родила мужу сына и двух дочерей.

К

Кайданов Владимир Иванович

(1821–1896)

Петрашевец, чиновник министерства государственных имуществ. В своих «Объяснениях и показаниях…» во время следствия Достоевский, верный тактике «не навреди», на вопрос о знакомстве с Кайдановым ответил: «Я знаю одного господина Кайданова, которого встречал у Петрашевского, но не знаю как его имя, равно как ни его чина, ни места его службы. Он, кажется, воспитывался вместе с Петрашевским в Лицее и знаком с ним как товарищ. У Петрашевского он бывал не часто, много что один раз в месяц; так, по крайней мере, мне помнится. В общих разговорах он не принимал никогда участия и всегда сидел в другой комнате за книгой или с кем-нибудь из коротких знакомых своих, тогда как в зале говорили. У Дурова он никогда не был ни на одном вечере, и я думаю, что они совсем незнакомы…»

Кайданов был освобождён до суда под надзор полиции.

Калиновский Дмитрий Иванович

Издатель журнала «Светоч» в 1860–1862 гг. Достоевский, предлагая через М. М. Достоевского повесть «Село Степанчиково и его обитатели» в журналы, советовал брату в письме из Твери (18 окт. 1859 г.): «Я писал тебе, что Минаев был у меня и что я обещал сотрудничество в “Светоч”. Съезди к Калиновскому, главному издателю и капиталисту “Светоча”. <…> Войдя к Калиновскому, ты прямо, просто и откровенно скажи ему: “Есть роман. Некрасов предложил условия не такие. Краевский попросил роман, и мы накануне заключения с ним окончательных условий. Но я ещё ничем себя не связывал. <…> Брат просил меня переговорить с Вами. Вы, как новый журнал, не имеете ещё ни значения, ни подписчиков. Писателю известному и с любопытным именем, конечно, лучше участвовать в журналах, имеющих и значение и репутацию. Следовательно, если он не отказывается участвовать у Вас, то, разумеется, в надежде, что Вы дадите больше. Что бы Вы дали?” <…> Если Калиновский попросит отсрочки, то скажи, чтоб решались скорее. Если же решит тотчас же и скажет цену, то нам огромная выгода. Торгуясь с Краевским, ты прямо скажешь, что “Светоч” даёт больше и деньги вперёд. Что брату теперь не до славы; нужны деньги. Что, наконец, брат не ищет ни протекции, ни знаменитых журналов, а поступает с публикой честно. Если роман хорош, то и у Калиновского он будет хорош и там публика заметит, хоть не сейчас, а заметит. Если же худ, то и в “Отеч<ественных> записках” он будет худ; следовательно, брату смотреть на это нечего и приплачивать за честь видеть своё имя в “Отеч<ественных> записках” не приходится. Но если Калиновский даст 150 р., то с радостию, с Богом отдай ему и отдай немедленно. Лучше этого и вообразить ничего нельзя. 2000 с лишком, да это клад. Мне наплевать, что у “Светоча” нет подписчиков. Если роман хорош — не пропадёт…»

«Сибирская» повесть Достоевского появилась, в конце концов, у А. А. Краевского в ОЗ, но журнал Калиновского чуть позже, можно сказать, сослужил-таки свою добрую службу, оказал услугу Достоевскому: именно из «Светоча» перешли в журнал братьев Достоевских «Время» основные сотрудники Н. Н. Страхов, А. А. Григорьев, А. Н. Майков, В. В. Крестовский, Я. П. Полонский, Л. А. Мей и др.

В 1862 г. Достоевский встречался с Калиновским в связи со сплетней о младшем брате писателя А. М. Достоевском, якобы предавшем старших братьев во время ареста по делу петрашевцев, и писал по этому поводу Андрею Михайловичу 6 июня 1862 г.: «Данилевский что-то передал мне про какую-то клевету про тебя, скверную сплетню. Я говорил с Калиновским. Он мне и брату написал письмо, в котором объясняет эти обстоятельства грязными сплетнями мерзких людей, говорит, что тебя едва знает и про тебя ничего не мог говорить дурного. Если хочешь, я тебе пришлю и это письмо…»

Каллаш Александра Карловна

(в замуж. Коломийцева)

Сестра жены А. У. Порецкого. В 1860 г., приехав к Порецким в Петербург, познакомилась с Достоевским, помогала читать корректуры в редакции журнала «Время». Через год Каллаш уехала из столицы. Сохранилось одно очень дружеское по тону и содержанию ответное письмо писателя к ней в Тверскую губернию от 16 августа 1861 г., где он, в частности, заботливо советовал: «Я рад, что в деревне Вам, как Вы пишете, недурно. Не пренебрегайте здоровьем, в особенности купайтесь. А уж на зиму непременно приезжайте в Петербург. Петербург страшно тосклив и скучен, но всё-таки в нём теперь всё, что живет у нас сознательно. А ведь это что-нибудь да значит. Вам же Петербург, несмотря на скверный климат, всё-таки будет полезен даже для здоровья. Ведь Вы нервны очень, впечатлительны и мечтательны. Следовательно, Вам менее, чем кому-нибудь, надо оставаться в уединении. Уединение всегда найти можно, а