– Будь осторожен, лысый! Будь чертовски осторожен! Земля действительно уходит из-под ног.

Глен спускался осторожно, неспешно перебираясь от опоры к опоре. Сердце Стью замирало всякий раз, когда он видел, как земля начинает осыпаться из-под потрепанных ботинок Глена. Легкий ветерок поднимал над ушами совершенно седые волосы. Стью вдруг подумал, что при их первой встрече на дороге в Нью-Хэмпшире, где Глен рисовал весьма посредственную картину, волосы социолога только тронула седина.

И пока Глен не оказался на дне провала, Стью не сомневался, что он вот-вот упадет и переломает себе все, что можно. Когда же социолог встал рядом, Стью облегченно выдохнул и хлопнул его по плечу.

– Никаких проблем, Восточный Техас. – Глен наклонился, чтобы потрепать Коджака по голове.

– Если бы, – ответил ему Стью.

Следующим спустился Ральф, так же осторожно передвигаясь от опоры к опоре, последние восемь футов прихрамывая.

– Господи, склон скользкий, как жидкое дерьмо, – прокомментировал он. – Будет забавно, если мы не сможем здесь забраться и нам придется пройти четыре или пять миль, прежде чем мы найдем более пологий участок.

– Будет гораздо забавнее, если придет еще одна волна, пока мы будем искать его, – ответил Стью.

Ларри проворно спустился вниз, быстро присоединившись к ним.

– Кто поднимается первым? – спросил он.

– Почему не ты, наш прыткий мальчик? – предложил Глен.

– Идет.

На подъем времени у него ушло гораздо больше, дважды земля уходила из-под ноги и он едва не падал. Но в конце концов Ларри забрался наверх и помахал им рукой.

– Кто следующий? – спросил Ральф.

– Я, – ответил Глен и направился к склону.

Стью поймал его за руку.

– Послушай! Мы можем пойти вдоль насыпи и найти более пологий участок, как и предложил Ральф.

– И потерять остаток дня? В детстве я смог бы забраться туда за сорок секунд, и частота сердцебиения не превысила бы семьдесят ударов в минуту.

– Ты уже не ребенок, Глен.

– Нет. Но я думаю, что-то от него во мне осталось.

И прежде чем Стью успел сказать хоть слово, Глен начал подъем. Остановился передохнуть, оставив позади треть пути. На середине схватился рукой за торчащий кусок сланца, и тот раскрошился у него в ладони. Стью уже не сомневался, что теперь Глен точно полетит до самого дна, а артрит отступит на второй план.

– Дерьмо… – выдохнул Ральф.

Глен взмахнул руками и как-то удержал равновесие. Сдвинулся вправо. Поднялся еще на двадцать футов, остановился передохнуть, вновь полез наверх. У самого верха камень, на котором он стоял, вывалился из склона, и Глен точно полетел бы следом, но Ларри был наготове. Он схватил Глена за руку и затащил наверх.

– Сущий пустяк! – крикнул вниз Глен.

Стью облегченно улыбнулся:

– И какой у тебя пульс, лысый?

– Думаю, за девяносто, – признал Глен.

Ральф взбирался по склону, точно опытный горный козел, проверяя каждую опору, перемещая руки и ноги, лишь убедившись, что сюрпризов не будет. Когда он оказался наверху, начал подъем и Стью.

До самого момента падения он думал, что этот склон проще того, по которому они спускались. И опоры крепче, и наклон чуть меньше. Но сцепление поверхностного слоя – известковой земли с вкраплениями камней – с массивом заметно ослабло из-за дождей. Стью чувствовал, что слой этот мог в любой момент поползти вниз, поэтому поднимался очень осторожно.

И его грудь уже поднялась над краем, когда камень, на котором стояла его левая нога, внезапно исчез. Стью почувствовал, как сползает вниз. Ларри попытался схватить его за руку, но на этот раз промахнулся. Стью ухватился на зубчатый край дорожного полотна, однако тот обломился у него в руке. Мгновение Стью тупо смотрел на кусок асфальта, а потом начал соскальзывать все быстрее. Он отбросил кусок, чувствуя себя Хитрым Койотом. «Не хватает только услышать «бип-бип»[218], когда долечу до дна», – подумал он.

Он ударился обо что-то коленом, и ногу пронзила боль. Схватился за липкую поверхность склона, по которому его тащило со все нарастающей скоростью, но в руках осталась только земля.

Он стукнулся о валун, торчавший, будто большой затупленный наконечник стрелы, его подбросило в воздух, а дыхание перехватило. Пролетел футов десять и упал на согнутую ногу. Услышал треск кости. Мгновенно вспыхнула дикая боль. Он закричал. Сделал кувырок назад. Уткнулся лицом в землю. Земля лезла в рот. Мелкие камешки прочерчивали кровавые борозды на лице и руках. Он вновь упал на сломанную ногу и почувствовал, как сломалось что-то еще. На этот раз он не закричал – завопил благим матом.

Последние пятнадцать футов Стью проскользил на животе, как ребенок по водной горке. Застыл со штанами, полными земли, и сердцем, гулко бьющимся в ушах. Нога полыхала белым огнем. Куртка и рубашка задрались до подбородка.

Перелом. Насколько серьезный? Судя по боли, более чем. В двух местах, может, и больше. И растяжение коленных связок.

Ларри сбежал вниз маленькими прыжками, словно в насмешку над тем, что случилось со Стью. Потом опустился рядом с ним, озвучил вопрос, который Стью уже задавал себе:

– Перелом серьезный, Стью?

Стью приподнялся на локтях и посмотрел на Ларри. Его лицо под маской грязи заметно побледнело.

– Полагаю, я снова смогу ходить месяца через три. – Он почувствовал, что его сейчас вырвет. Лег на спину, посмотрел на небо, сжал руки в кулаки. Поднял и потряс ими. – О-О-ОХ, ДЕРЬМО! – прокричал он.

Ральф и Ларри наложили на ногу шину. Глен достал пузырек «моих артритных таблеток», как он их называл, и дал Стью одну. Стью не знал состава этих «артритных таблеток», а Глен отказался сказать, но боль в ноге ушла далеко-далеко. Он чувствовал себя очень спокойным, очень серьезным. В голову пришла мысль, что все они живут на полученное взаймы время, и не потому, что идут к Флэггу. Причина заключалась в том, что их не смог убить «Капитан Торч». В любом случае он знал, что необходимо сделать, и намеревался приложить все силы, чтобы все прошло именно так, а не иначе. Ларри только что закончил говорить. Теперь они озабоченно смотрели на Стью, ожидая, что тот скажет.

Он выразился коротко:

– Нет.

– Стью, – мягко начал Глен, – ты не понимаешь…

– Я понимаю. Я говорю – нет. Никакого возвращения в Грин-Ривер. Никакой веревки. Никакого автомобиля. Это нарушение правил игры.

– Это не гребаная игра! – воскликнул Ларри. – Ты здесь умрешь!