— Туши, — попросил меня Вавила Силыч. — Не дело в дому с огнем играться!

— Пусть само потухнет, — возразил я ему. — Интересно, на сколько его хватит?

В рецепте про это не говорилось, но и ежу понятно, что бесконечно длиться подобное не может.

Так оно и вышло. Через две с небольшим минуты пламя потухло, причем так же, как и появилось — вдруг и сразу.

С клинка осыпалась черная труха, в которую превратилась субстанция, на него нанесенная, и он опять сверкнул тусклым блеском серебра.

Стало быть, время действия обусловлено тем, какое количество мази будет нанесено на нож. Или на руки. Теперь ясно, отчего тот колдун на холме больше не смог показывать чудеса файер-шоу окружившим его врагам — у него боезапас кончился. Хотя мне, конечно, до него далеко еще — он-то даже бросаться пламенем мог.

Но это ничего. Терпение и труд все перетрут. Главное — направление взято верно. Опять же — в загородной поездке появился дополнительный смысл. Там чисто поле, там не страшно спалить родимый дом, вот и потренируюсь. Нож — это хорошо, но хотелось бы все-таки обходиться без дополнительных предметов. Страха перед огнем больше нет, он для меня, как показала практика, безвреден, а, значит, может, все же выйдет чего?

Ну и наварить побольше расходного материала надо будет. Вот тоже интересно — у него есть срок годности? И хранить его как? В сухом и теплом месте, недоступным для детей, неугомонных сотрудниц отдела «15-К» и особо продвинутых слуг, или, наоборот, в холодильник засунуть?

Вопросов масса, ответов нет, как и всегда. Тяжко жить молодому ведьмаку, тяжко. Все путем проб и ошибок приходится узнавать.

— Подъем! — меня толкнули в плечо, вырывая из объятий сна, потом еще раз, посильнее. — Просыпаемся! Мы почти на месте, так что самое время поужинать. Дальше приличных забегаловок не будет, дальше мост, лес, поле и точка назначения.

— Еда — это хорошо, — зевнув, пробормотал я и ощутил, что в самом деле здорово голоден. — Особенно горячая. А если еще и с большой кружкой сладкого кофе…

— Кружку не обещаю, тут картонные стаканчики в ходу, но все остальное — без проблем, — Слава Раз лихо подрулил к типичному придорожному кафе, у которого уже стояло несколько машин. — Да, надо бы еще с собой еды прикупить. Завтракать-то все одно нужно чем-то будет. Ну не консервы же трескать?

— Верная реплика, — снова зевнул я. — Тем более что мое питание по нашему договору возлагается на вас. И сразу скажу — я тушенку ножом из банки выковыривать не хочу. И лапшу китайскую в пластиковом корытце запаривать тоже.

— Привередливый какой, — проворчал Слава Два. — Балованный. Нам вот и лапша хороша!

— Потому что вы на себя работаете, а не в офисе. Потрескали бы ее с мое, по-другому запели. — Я вылез из машины и потянулся. — О-ох, ноги как затекли!

— Здоров ты спать, — хлопнул дверцей, а после пискнул сигнализацией Слава Раз. — Как на выезде из столицы отрубился, так и все. Нет тебя с нами! Завидую от чистого сердца. Я вот, бывает, по два часа верчусь, все уснуть никак не могу.

— Это тебя совесть гложет, — подал голос Слава Два. — Кто очередную бухгалтершу в декрет отправил? А нам отчеты в налоговую сдавать надо!

Что любопытно — перебранка, начатая на улице, после переместилась в кафе, и не закончилась даже за столом. При этом было видно, что ругающиеся Славы зла друг на друга не держат, и данный спор для них скорее развлечение, чем повод поорать друг на друга.

Да и вообще было предельно ясно, что эти двое на самом деле крайне дружны. Возможно, когда-то их связала общая ведьмачья стезя, но со временем это переросло в нечто большее, чем просто бизнес и просто дружба. И я сейчас не о модных в последнее время однополых тенденциях говорю. Подобным тут и не пахло.

К месту назначения мы подъехали уже в сумерках. Кстати — до того подобное строение мне ни разу видеть не приходилось. Не бывал я раньше в «закромах родины». Со слов Славы Раз я понял, что это зернохранилище небольшое, местного значения, для локальных целей.

Ну не знаю. Когда мы выехали из леса на полевую дорогу, и на фоне стремительно темнеющего неба нарисовалась громадина ракетообразной формы, я, например, проникся. Если эта хреновина проходит по категории «зернохранилище эконом-класса», то что тогда считается бизнес-категорией? Элеватор? Кстати — еще одно слово, знакомое мне только по книгам.

Вблизи оно, правда, оказалось на самом деле на таким уж здоровенным, но все равно — впечатляло.

Хотя оценить в полной мере величественность этого строения я смог, только въехав на территорию. До того картина за окном автомобиля никак толком в моем сознании зафиксироваться не могла. Почему? Потому что в Москве весна — это первая листва, короткие юбки молоденьких девочек, и прочие радости бытия.

А здесь это раздолбанная дорога с грязью, летящей во все стороны. Меня давно так не мотало из стороны в сторону. Пару раз я даже был уверен в том, что мы точно завязнем в очередной колдобине, которая осталась тут со времен царя Гороха, и придется нам вылезать из сухого теплого салона, нырять в глиняную жижу и толкать транспортное средство под унылые вопли вроде: «Рррраз-два, взяли! Е-е-е-е-еще — взяли!».

Короче — так себе тут весна.

Да что там. В лесу, который остался позади нас, кое-где еще снег лежал под елками. Но при этом лесная дорога была куда приличней полевой, то ли по ней ездили меньше, то ли еще чего. Не знаю.

Но — обошлось. Мы добрались туда, куда надо, сухенький дедок-сторож на входе безропотно открыл ворота, представляющие собой сваренные трубы с натянутой на них сеткой Рабица, после снова замкнул их на большой висячий замок, и поспешно скрылся в своей караулке, даже не обменявшись с нами парой слов.

— Странно, — проводив его взглядом, сообщил нам Слава Два. — Обычно этот старикан не такой шустрый и любит из себя начальника покорчить. А тут даже не помурыжил, документы не проверил, номер машины с листочком в сто тысяч пятьсот первый раз не сверил.

— Значит, есть на то причина, — отозвался его друг и заглушил мотор. — И я догадываюсь какая. Все, приехали.

Я покинул салон, с удовольствием вдохнул свежий воздух и повертел головой, оглядываясь.

Прямо передо мной возвышалась та самая башня, которую я еще от леса заметил. Левее, ближе к воротам, у высокой стены, огораживающей территорию, темнели силуэты