принцем Агге, рассказавшим мне о той встрече, я буду называть его мистером Брейди) беспокоился об очередной картине, и после раннего ухода Лиенбаума сел напротив Стара.

– Как там фильм про латиноамериканцев, Монро?

Принц Агге заметил мимолетную вспышку внимания – десять пар глаз дрогнули ресницами, словно прошелестев крыльями, и вновь замерли в тишине.

– Продвигается, – ответил Стар.

– С тем же бюджетом?

Стар кивнул.

– Расходы несоразмерны, – заметил Брейди. – Время трудное, чудес не будет. Это не «Ангелы ада» и не «Бен Гур», когда тратишь бессчетно, но и получаешь с лихвой.

Вероятно, о нападении условились заранее, поскольку грек Пополос тут же вмешался и понес нечто неразборчивое:

– Неуспешно, Монро, нам хотим успешно жить это времена, которая меняется. Действие раньше на прогрессе выгоды теперь не акцептуальное.

– А вы что скажете, мистер Маркус? – спросил Стар.

Все взгляды устремились к дальнему концу стола, однако мистер Маркус, словно заранее предупрежденный, уже сделал знак личному официанту, который теперь помогал ему встать, держа под обе руки, как корзину. Маркус оглядел коллег таким беспомощным взором, будто и не выходил вечерами на танцы со своей юной канадской пассией.

– Монро – гений в нашем деле, – заявил он. – Доверяю и всецело на него полагаюсь. Наводнения я даже не видел.

– Двух миллионов сейчас в прокате не собрать, – сказал Брейди, когда за Маркусом в полной тишине закрылась дверь.

– Не забрать, – подтвердил Пополос. – Даже если когда возьми их по голове и толкай, не забрать.

– Вероятно, вы правы, – согласился Стар и замолчал на миг, словно проверяя, все ли его слышат. – Думаю, премьерные показы дадут миллион с четвертью. Вместе с остальным наберется миллиона полтора. И четверть миллиона от проката за рубежом.

Вновь воцарилась тишина – на этот раз удивленно-озадаченная. Стар через плечо велел официанту соединить его с конторой.

– А как же бюджет? – спросил Флайшекер. – Насколько я знаю, бюджет картины миллион семьсот пятьдесят тысяч. И вы ожидаете от проката ровно столько же, без всякой прибыли?

– Я столько и не ожидаю, – ответил Стар. – Хорошо, если наберем миллиона полтора.

Зал притих – принц Агге даже услышал, как обвалился пепел с замершей в воздухе сигары. Флайшекер, на лице которого застыло изумление, раскрыл было рот, но в этот миг Стару через плечо подали телефон.

– Ваша приемная, мистер Стар.

– Да-да. Алло, мисс Дулан, я понял про историю с Заврасом. Это все слухи, даю голову на отсечение… А, вы уже… Хорошо. Да, хорошо. Теперь сделайте вот что: отправьте его сегодня же к моему окулисту, доктору Джону Кеннеди. Пусть Заврас возьмет заключение и сделает копию, вы меня поняли?

Стар положил трубку и оживленно обернулся к присутствующим.

– Слыхали, будто Пит Заврас теряет зрение?

Кто-то кивнул; остальные, не в силах перевести дух, пытались понять, не обмолвился ли Стар минуту назад, оглашая суммы.

– Оказалось, полная чушь. Заврас говорит, что сроду не был у окулиста и не знает, почему студии от него отвернулись, – объявил Стар. – То ли враг, то ли болтун постарался – и оператор год ходит без работы.

По залу прошелестел официально-сочувственный шепот. Стар подписал чек и собрался было встать из-за стола.

– Прошу прощения, Монро, – с нажимом сказал Флайшекер. Брейди и Пополос молча ждали. – Я здесь не так давно и, вероятно, не способен в полной мере постичь смысл высказываемого и подразумеваемого. – Он говорил быстро, однако даже вены на его лбу вздулись от гордости за безукоризненные фразы, отточенные за время учебы в нью-йоркском университете. – Верно ли я понимаю, что бюджетные затраты, по вашим оценкам, превосходят сумму ожидаемых сборов на четверть миллиона?

– Это фильм принципиально другого уровня, – невинно заметил Стар.

До остальных начало доходить, однако они все еще подозревали подвох. Стар наверняка надеялся на выгоду. Ведь никто в здравом уме…

– Мы осторожничали два года, – продолжал Стар. – Самое время затеять картину, которая не окупится. Спишите это как расходы на поддержание репутации: фильм принесет нам новых зрителей.

Часть собравшихся еще полагали, что он считает картину выигрышной авантюрой, однако Стар развеял последние сомнения.

– Да, мы останемся в убытке, – сказал он, вставая. Подбородок слегка выдвинулся вперед, глаза сияли улыбкой. – Окупить фильм – значило бы совершить чудо большее, чем «Ангелы ада». Однако, как говорит Пат Брейди на званых ужинах в киноакадемии, у нас есть определенные обязательства перед публикой. Невыгодная картина внесет полезное разнообразие в график съемок.

Он кивнул принцу Агге; тот, наскоро откланиваясь, последним взглядом еще надеялся уловить впечатление, произведенное Старом. Тщетно. Глаза присутствующих – не то чтобы опущенные, скорее уставленные в неопределенную точку над столом – смаргивали чаще обычного, однако в комнате не раздавалось даже шепота.

Из обеденного зала на улицу Стар с принцем Агге выходили через студийное кафе, и принц жадно впился глазами в пестрое сборище цыганок, горожан, солдат времен первой империи с баками и в расшитых галунами мундирах. Издали они и вправду казались настоящими, столетней давности героями, и Агге попытался представить себе, как массовка изобразит его с современниками в каком-нибудь костюмном фильме из будущего.

Однако при виде Авраама Линкольна его настрой сменился. Юность Агге пришлась на самое начало скандинавского социализма, когда все зачитывались биографией Линкольна, написанной Николеем; принца упорно воспитывали в духе почитания Линкольна как великой личности, достойной обожания, отчего Агге его просто возненавидел. А теперь живой Линкольн сидел перед ним за столиком, закинув ногу на ногу и закутавшись в шаль, чтобы не продуло, – и с привычно добрым лицом поглощал обед за сорок центов. Принц Агге, впервые в жизни попавший наконец в Америку, воззрился на него, как турист на мумию Ленина в Кремле. Вот она, легенда… Стар, опередив его, теперь остановился – а принц все не мог оторвать глаз от зрелища.

Вот кто мы на самом деле, – пронеслось у него в мыслях.

Когда Линкольн подцепил треугольный кусок пирога и затолкал в рот, принц Агге поспешил присоединиться к Стару.

– Надеюсь, вам здесь интересно, – сказал тот, словно извиняясь за то, что оставил гостя одного. – Через полчаса у нас просмотр рабочего материала, а потом можете знакомиться с павильонами, пока не надоест.

– Мне хотелось бы остаться с вами.

– Тогда я прежде посмотрю, какие дела меня ждут.

Ждал японский консул по поводу выпуска шпионского фильма, способного оскорбить национальные чувства японцев. Ждали звонки и телеграммы. Ждало известие от Робби.

– Он вспомнил фамилию женщины: точно Смит, он уверен, – доложила мисс Дулан. – Робби предлагал ей тогда зайти на студию и переобуться в сухое, она отказалась – значит, в суд не подаст.

– Ну и задачка