Черчилль всячески стремился убедить Эйзенхауэра, находящегося в выгодной наступательной позиции, взять германскую столицу. Но тот остался верен достигнутым в Ялте договоренностям и остановился на заранее согласованной с СССР линии. И он помнил цифру 100 тысяч — именно такими были бы его потери в случае штурма Берлина.

Жуков

Из покрытой мхом избы пришел в Москву одиннадцатилетний подмастерье Жуков, прежде чем оказался мобилизованным в царскую армию. Два Георгиевских креста говорят о его природной храбрости. Он служил в знаменитой своими отчаянными подвигами 10-й кавалерийской дивизии. Был тяжело ранен миной, сбросившей его с коня. С 1918 года он в Красной Армии и позже командует особым танковым полком. Его плотная фигура, волевое лицо, пронзительный взгляд стали эмблемой войны. Раз в поколение рождается такое сочетание — природная прямота и стратегический талант, — и Россия выстрадала такого воина в годину, когда поникли даже храбрейшие. Теперь он решал последнюю задачу войны. Жуков жил одной мечтой — завершить войну взятием Берлина, никакие муки не казались ему чрезмерными для выполнения этой задачи.

Взять Берлин с ходу было невозможно, нескольких стрелковых Дивизий и двух танковых армий 1-го Белорусского фронта для этого было недостаточно. Немцы на глазах усиливали оборонительную систему своей столицы, сюда шли все германские пополнения. СС, фольксштурм, новобранцы — все были включены в систему, преодолеть которую можно было лишь большой кровью. Главную линию германской обороны представили собой города по Одеру — Кюстрин, Глогау, Бреслау, Ратибор. А в тылу Советской Армии еще продолжали оказывать сопротивление гарнизоны Эльбинга, Познау, Дойче-Кроне, Шнайдемюля. Севернее, в Померании, Рокоссовский истекал кровью — у него осталось только 297 перелатанных танков и по 3 тысячи человек в дивизиях. Здесь, нависая над Жуковым, собрались тридцать три германские дивизии, что виделось большой угрозой наступающим на Берлин советским армиям.

Германскому командованию замедление движения Жукова виделось неким чудом. Гудериан стоял за большое и тщательно подготовленное германское контрнаступление, базирующееся на Глогау — Котбусе. Он послал своего заместителя генерала Венка к не имевшему боевого опыта Гиммлеру. 10 февраля, несмотря на очередную истерику, Гитлер согласился на ограниченное контрнаступление. Гудериан угадал слабый момент советских армий. 8 февраля они получили из Ялты приказ Ставки наступать и приступили к его выполнению, будучи серьезно ослабленными. Рокоссовский направился в Восточную Померанию, к устью Вислы. 3-й Белорусский фронт получил приказание ускорить разгром Восточной Пруссии и взять Кенигсберг. Все это было не очень продуманное планирование. Усиленный (за счет Рокоссовского) Черняховский со своими 63 дивизиями изо всех сил пытался обрушить сопротивление Восточной Пруссии. Пользуясь преимуществами переменчивой погоды (а точнее, по уши в грязи), пехотинцы и танки наших армий застряли в неведомых трясинах. Не помогали и хорошие немецкие дороги. Баграмян и Черняховский продвигались в день на один-два километра вперед.

13 февраля 1945 года немцы начали просчитывать свои шансы на конференции в главном зале новой рейхсканцелярий, где портреты Бисмарка и огромный бюст Гинденбурга с укоризной смотрели на своих незадачливых имперских потомков. Гудериан поставил две задачи: начать контрнаступление против Жукова как можно скорее; поставить главным исполнителем операции своего человека. Гитлер, как и можно было предсказать, вначале пришел в ярость, а затем, неожиданно для присутствующих, заявил, что ОКХ — Оберкоммандо хеер сегодня победило, что операция, как и испрашивалось, начнется через два дня — 15 февраля и тактическое руководство из штаб-квартиры группы армий «Висла» будет осуществлять предлагаемый Гудерианом генерал Венк (приведенный в зал и следивший за «битвой титанов»).

Советские войска были предупреждены о возможности германской контратаки, но это предупреждение делалось уже десятый день подряд — и ничего не происходило, что подорвало доверие к предсказателям. Советские генералы соглашались, что линия их обороны выглядит не очень впечатляющей, — все готовились к наступлению, а не к обороне. Пехота не ощущала опасности, минные поля были проложены кое-где, много танков Богданова было отправлено в ближайший тыл на ремонт. Именно в этой, благоприятной для них обстановке германские войска начали свое последнее наступление во Второй мировой войне.

Основу наступающих сил составили шесть танковых дивизий 3-й танковой армии (только в трех из них были новые «пантеры»). Не было традиционного для армии блицкрига воздушного прикрытия — горючее летчики на этот раз отдали танкистам. Экипажи германских танков получили приказание: если их танк будет подбит, то первой задачей является скачать все имеющееся у него топливо в запасные баки. Немцы готовили отчаянный удар.

Начатое 15 февраля 3-й танковой армией немцев наступление с северо-запада в тыл авангарда Жукова дало обнадежившие их результаты. Руководивший наступлением Венк сумел снять осаду с Арнсвальда и подкрасться к 2-й гвардейской танковой армии Богданова с юга. На открытых полях германские танки включили скорость. К вечеру 16 февраля они взяли в плен три тысячи советских солдат.

Реакция советского командования была достаточно быстрой и уверенной. Советские танки ушли от лобового столкновения и своими действиями сумели предотвратить переправу 4-й дивизии СС 17 февраля через Варту — с севера на юг. Рокоссовский получил приказ усилить нажим на фельдмаршала Вейса в Померании, 19-я армия генерала Козлова начала движение от Черняховского к Жукову, танковые части восточнее оставили традиционное латание поврежденных машин, ощетинились и приготовились к серьезной встрече с противником.

Советской армии повезло в нескольких отношениях. Во-первых, после осады сдался гарнизон Шнайдемюля — крупного железнодорожного узла, чье взятие облегчило контакт между Жуковым и Рокоссовским. (Если бы немцы продержались в Шнайдемюле еще несколько дней, то их силы примкнули бы к наступающим танкам Венка.) Во-вторых, в дело вмешалась никому не ведомая судьба: Гитлер требовал ежедневного доклада Венка о ходе операции — хотя это и отнимало уйму времени у непосредственного руководителя германского наступления. Возвращаясь после совещания с Гитлером 17 февраля, генерал Венк взялся подменить уставшего шофера за рулем штабного автомобиля и врезался в парапет моста. Получив травмы, Венк невольно лишил наступающие германские силы общего командования. Его сменил генерал Кребс (некогда военный атташе Германии в Москве), который воевал с фельдмаршалом Моделем и был (как и Модель) «нацистским генералом». Четыре дня продолжалось подготовленное Гудерианом наступление, самое короткое в истории вермахта. Не имея руководящего стержня, германские танки перестали урчать моторами и обреченно приготовились к страшной встрече с непобедимыми советскими танками 1945 года.

Сталин предложил Василевскому отправиться к Жукову, Рокоссовскому и Черняховскому для общей координации действий. В эти дни, штурмуя восточнопрусское «гнездо германского милитаризма», вблизи прусского городка Мельсак погиб от ран самый молодой командующий фронтом генерал Черняховский. В глазах всех он олицетворял бравость, лихость и расчет, он был подлинным героем великой войны. Василевский немедля подхватил знамя и возглавил осиротевший фронт. При этом Сталин ввел его (второго военного после Жукова) в состав Ставки.