Всех четверых мужчин из Хэбэя вытеснили в большой зал. Он был переполнен людьми. Как только гости услышали звуки ссоры, в зале начался переполох.

Руку Цин Ни крепко сжимал тот пожилой мужчина, который говорил, то служил в 834-м полку. Она попыталась вырваться, но он был ещё достаточно силён.

Прибежало несколько охранников. Они боялись помешать гостям ужинать, поэтому просто вытолкали всех из ресторана. Правда, они побоялись вытолкать Дзин Зонга и тех бритоголовых парней. В этот момент Цин Ни удалось высвободить свою руку из тяжёлых, словно клещи, рук пожилого мужчины.

— Товарищи, да посмотрите же! Не дайте этим людям сбить вас с толку! Мы полицейские при исполнении, — кричал пожилой мужчина, стоя на небольшом возвышении рядом с лестницей.

Он говорил так, как говорят в кино, плюс его акцент — всё это не помогло охранникам поверить ему.

— Решайте свои проблемы снаружи, не мешайте нашей работе, — прикрикнул один их охранников.

На улице они все оказались окружены прохожими, которых в это время было много. Цин Ни воспользовалась этим, быстро пробралась сквозь толпу к дороге, махнула проезжавшему мимо такси и уехали подальше отсюда.

Полдевятого утра Цин Ни пришла в суд района Х. Она должна была встретиться с судьёй Линем и рассказать ему о вчерашнем происшествии, чтобы суд принял какие-нибудь меры для разрешения ситуации. Сама она не сильно боялась, потому что не намеревалась с этими людям больше встречаться. Судья Линь встретил её в столовой на первом этаже. Он сказал, что ему тоже кто-то звонил и предлагал встретиться у него дома, но судья отказался. Выслушав цель прихода Цин Ни, он полностью согласился с ней и сказал, чтобы она впредь была осторожнее.

Вернувшись в контору, Цин Ни вкратце рассказала о случившемся адвокату Джану, который занимался подготовкой документов. Он сказал, что не все дела надо брать на рассмотрение, и опять погрузился в документы.

В контору вошёл директор Ван, всё ещё в верхней одежде. Медленно сняв пальто, он повесил его на плечики рядом с пальто адвоката Джана. Затем он опустился на стул, и его короткие широкие штаны поехали вверх. Только Цин Ни села на стул, как дверь опять открылась и вошёл юрист, ранее работавший при санитарной службе. После ухода на пенсию он перешёл к ним, так как на пенсию в несколько сот юаней не приходилось особенно рассчитывать.

Этот человек старался со всеми завязать знакомства и поэтому очень умело льстил. Во время разговор про семьи выяснилось, что он и директор Ван родились в одном районе, даже в одной деревне. Его родовая фамилия была тоже Ван. Но его предки не умели писать, и когда попросили записать их фамилию какого-то уличного писца, он по ошибке записал Вен, а не Ван. И теперь, каждый раз спрашивая секретаршу, на месте ли начальник, он произносил:

— Мой родственник здесь?

Цин Ни налила воду в свою кружку и собралась всё рассказать директору Вану, ведь он же начальник. Но тот не сказал ни слова после её рассказа, лишь слез со своего стула и опять куда-то ушёл.

Цин Ни подумала, что раз она приносит конторе доход в сорок тысяч юаней, почему бы не рассказать начальству о своей беде. Она выпила ещё стакан воды, когда появился адвокат Цао, пожилой и неряшливый, входящий в близкий круг друзей директора Вана. Неизвестно почему, но в последнее время он старался подружиться с Цин Ни. Вот и сейчас он сказал ей, что одна газовая компания приглашает его стать их юрисконсультом с очень хорошим годовым доходом и что он бы хотел, чтобы и она пошла туда работать вместе с ним. Но Цин Ни отказалась от этого предложения.

Цин Ни рассеянно слушала болтовню адвоката Цао, вспоминая вчерашний день. Вчера, добравшись до общежития, она бросила сумку в комнате и сразу побежала вниз, чтобы позвонить Ван Тао и всё ему рассказать. Как она и ожидала, эта история его очень расстроила, и он захотел прийти к ней. Но Цин Ни знала, что её соседка по комнате очень не любит, когда к ним вечером приходят гости, поэтому сказала ему, чтобы он не приходил.

Вернувшись в комнату, Цин Ни рассказала своей соседке Сяо Цин о случившемся. Выслушав историю Цин Ни, Сяо Цин так испугалась, что спряталась под своё ватное одеяло, как будто оно было какой-то непробиваемой бронёй. Но здесь же не Хэбэй, местные не позволят этим четверым мужчинам своевольничать. Цин Ни никак не могла забыть произошедшее.

Вскоре отворилась дверь и зашёл адвокат Джан, сверля её взглядом, а за ним вошёл и сам начальник Ван.

— Уж не Цин Ни ли это? Опять что-то натворила? Или опять поработала нам на прибыль? Скорее бы ты сдала экзамены, — заговорил с издёвкой адвокат Джан.

— Не торопитесь, ещё есть два месяца, — Цин Ни нахмурила брови.

Адвокат Джан всегда достаточно терпимо относился к ней, но когда Цин Ни начала работать в конторе директора Вана, его отношение к ней изменилось.

— Как идёт подготовка к экзаменам? — директор Ван решил продолжить эту тему, успев уже усесться на свой стул.

— Готовлюсь.

— Много ещё осталось?

— Уже почти закончила.

— А почему тогда пришла сюда, если ещё не подготовилась? — адвокат Джан повесил пальто на вешалку.

— Я пришла поговорить не об экзаменах, — громко сказала Цин Ни.

— Опять проблемы? Не все могут жить жизнью юриста, — сказал адвокат Джан.

— Цин Ни, что у тебя за дело? — директор Ван приподнял брови.

— Э… тот самый случай в провинции Хэбэй.

— Тот случай, когда ты ездила туда возвращать имущество по накладной?

— Именно, — Цин Ни выдержала паузу. — А потом ответчик заявил, что дело было сфабриковано…

— Да, судья Хао говорил, что полиция Хэбэя потом задержала того человека по фамилии Ли для расследования, — директор Ван пытался устроиться поудобнее в кресле.

— Да. А вчера четверо полицейских, сказав, что они имеют отношение к делу, пригласили меня поужинать и хотели обманом увезти, но мои друзья помогли выбраться оттуда. Невероятно! — Цин Ни заговорила очень эмоционально.

— Надо же, приехала в город недавно, а уже все хотят её спасать, — сказал адвокат Джан кислым голосом.

— Героическое спасение красавицы! Ты разве не понимаешь?

Адвокат Джан изменил своё отношение к Цин Ни или из-за её молодости, или из-за её красоты. Поэтому, когда директор Ван заговорил о «героическом спасении красавицы», Джан весь переменился в лице, но не смог открыто высказать свою неприязнь при директоре.

— Тем вечером, если бы я не проявила осторожность, меня