С ним остался только один спрен. Сил зависла рядом в облике молодой женщины в развевающемся платье, и на этот раз она была человеческого роста. Спрен улыбалась, пока буря двигалась под ними.

– Я его не убил, – пробормотал Кэл.

– Ты этого хотел?

– Нет. – Каладин с изумлением понял, что сказал правду. – Но мне все равно следовало.

– У тебя клинок Сзета, – ответила Сил. – Буреотец, видимо, забрал его самого. Даже если нет… в любом случае этот шинец больше не то оружие, каким был раньше. Должна заметить, все славно получилось. Возможно, теперь я позволю тебе остаться со мной.

– Спасибо.

– Ты ведь понимаешь, что почти убил меня?

– Понимаю. Я думал, что убил.

– И?

– И… хм… ты умная и красноречивая?

– Забыл про комплимент.

– Но я же сказал…

– Это было простое перечисление фактов.

– Ты чудесная, – добавил он. – Сил, вот честное слово, ты и впрямь такая.

– Еще один факт. – Она ухмыльнулась. – Но я сделаю вид, что ничего не заметила, если ты подаришь мне достаточно искреннюю улыбку.

Он так и сделал.

И ему стало очень-очень хорошо.

Расколотые равнины раскололись еще раз.

Каладин шагал по ним с клинком Сзета на плече. Он шел мимо каменных груд и свежих трещин в земле. Меж массивных осколков развороченного камня поблескивали огромные лужи, точно озерца. Слева целое плато рухнуло в ущелья, которые его окружали. Зазубренное, изломанное основание плато выглядело черным, как будто обугленным.

Ничего похожего на труп Сзета он не нашел. Это могло означать, что шинец каким-то образом выжил или что буря попросту похоронила его тело среди мусора или унесла прочь, бросив в забытом ущелье, где оно будет гнить, пока какой-нибудь невезучий отряд в поисках трофеев не потревожит кости.

На данный момент хватало и того факта, что Сзет не призвал клинок. Или он мертв, или – как и сказала Сил – узы между ним и странным оружием распались. Каладин не знал, так ли это на самом деле. На эфесе клинка не было самосвета, который помог бы разобраться.

Кэл остановился на возвышенности и обозрел развалины. Потом глянул на Сил – та сидела у него на плече.

– Это повторится? – спросил он. – Другая буря все еще где-то там?

– Да, – ответила Сил. – Новая буря. Она не наша – она… его.

– И каждый раз, когда она нагрянет, будет так плохо?

Из плато, которые он мог видеть, только одно было уничтожено полностью. Но если буря могла сотворить такое с цельной скалой, что она устроит в городе? Особенно если нагрянет с противоположной стороны.

Буреотец!.. Лейты больше не будут лейтами. Дома, которые строили фасадами в другую сторону от бурь, внезапно окажутся беззащитны.

– Я не знаю, – тихонько проговорила Сил. – Это что-то новое. Такого раньше не было. Понятия не имею, как это случилось и что это значит. Надеюсь, так плохо не будет, не считая тех случаев, когда Великая буря и Буря бурь столкнутся вновь.

Каладин хмыкнул, пробираясь к краю плато. Вдохнул немного буресвета и направил плетение в небо, чтобы одолеть естественное притяжение земли. Он стал невесомым и, легонько оттолкнувшись ногами, плавно перелетел через ущелье на соседнее плато.

– Как же вышло, что армия взяла и исчезла? – спросил он, отменяя сплетение и опускаясь на каменистую землю.

– Э-э… откуда мне знать? Я, видишь ли, в тот момент чуточку отвлеклась.

Он хмыкнул. Итак, вот оно – плато, где находились все. Безупречно круглое. Очень странно. На ближайшем плато нечто, выглядевшее раньше как большой холм, разломилось напополам, демонстрируя погребенные внутри развалины здания. Совершенно круглое плато было более плоским, хотя выглядело так, словно в центре у него имелся холм или что-то похожее. Он двинулся в ту сторону.

– Выходит, они все спрены, – продолжил он размышления. – Осколочные клинки.

Вид у нее сделался торжественно-мрачный.

– Мертвые спрены, – уточнил Каладин.

– Мертвые, – подтвердила Сил. – Затем они становятся немножко живыми, когда кто-то их призывает и его сердцебиение звучит в унисон с их сущностью.

– Как можно быть «немножко» живым?

– Мы спрены, – пояснила Сил. – Мы силы. Нас нельзя убить полностью. Только… немножко.

– Куда уж понятнее…

– Для нас и в самом деле все понятно. Это вы странные. Сломай камень – и он никуда не денется. Сломай спрен – и тот никуда не денется. Сломай человека – и что-то исчезнет. Что-то изменится. Останется одно лишь мясо. Чудные вы.

– Рад, что мы пришли к такому выводу. – Он остановился.

Ни единого признака алети. Неужели они и в самом деле спаслись? Или внезапный порыв ветра во время бури смел всех в ущелья? Казалось маловероятным, что подобная катастрофа не оставила никаких следов.

«Пожалуйста, пусть окажется, что все иначе». Он снял клинок Сзета с плеча и вонзил острием в камень перед собой. Лезвие ушло в скалу на несколько дюймов.

– А с этим как быть? – спросил он, разглядывая тонкое, серебристое оружие. Меч без единого украшения. Это настоящая диковинка. – Он не кричит, когда я его держу.

– Потому что это не спрен, – едва слышно объяснила Сил.

– А что же тогда?

– Что-то опасное.

Она встала с его плеча и приблизилась к мечу, словно спускаясь по невидимой лестнице. В человеческом облике спрен редко летала. Сил порхала, когда была лентой из света, ворохом листьев или облачком. Кэл раньше не замечал, до чего причудливой, пусть и привычной была ее склонность вести себя так, как предписывал принятый облик.

Девушка остановилась прямо перед мечом:

– Думаю, это один из клинков чести, мечей Вестников.

Кэл хмыкнул. Он слышал о них.

– Любой человек с таким оружием в руках станет ветробегуном, – продолжила Сил, глянув на Каладина через плечо. – Клинки Чести – наш прообраз. Честь дал их людям, и люди обрели силу. Спрены вникли в смысл его творения и воспроизвели созданное. Мы ведь, в конце концов, частицы его силы, как этот меч. Будь с ним осторожен. Это сокровище.