С Тэдом легко. Нет никакой дрожи и трепета в интимных областях. Мне спокойно. Каким-то образом мы начинаем обсуждать телевидение. Оказывается, мы оба с нетерпением ждем нового сезона «Шерлока». [21]

– Хотя «сезон» тут, конечно, всего несколько серий, – отмечаю я.

– И то верно, – соглашается Тэд и улыбается мне своими карими глазами. По всем параметрам выходит, что Тэд привлекательный. У него аккуратная стрижка и добродушная улыбка. Он немного худощав, по моим нынешним стандартам, но он умеет себя преподносить и отлично подбирает одежду. В водолазке и хипстерских очках он, скорее, напоминает модель Club Monaco, чем компьютерного задрота. [22]

Что еще я могу сказать в пользу Тэда? Ни разу за наш разговор я не заикнулась. Я совершенно спокойна все это время. При нем я не запинаюсь и не потею от волнения. Он просто… Тэд. Я думаю, может быть, из-за ширины дубового стола между нами я не могу почувствовать то притяжение, которого ожидала. Я слегка тянусь вперед.

Но… ничего.

Любопытно.

– Когда «Шерлок» закончится, – говорит он, – у нас всегда будет хоккей. Я знаю, как сильно ты его любишь.

Я отвечаю ему кривоватой улыбкой.

– К слову о хоккее, на тебе сегодня нет твоей кепки «Торонто».

У него тут же розовеют уши.

– Она недавно слетела, когда я спешил к станции метро. У меня был выбор – либо спасти кепку и пропустить поезд, либо отпустить кепку, зато попасть домой вовремя.

– Я бы выбрала кепку.

– Конечно. Это можно понять по трем твоим флажкам в кабинете и подставке для карандашей с их эмблемой.

Он улыбается, и у него милая улыбка, но я снова не чувствую ни единой искорки.

– Готова поспорить, если бы это была твоя кепка от, скажем, «Бостона», ты бы ни за что не выбрал поезд, – дразню его я.[23]

Его румянец становится еще гуще.

– Проклятье. Кто меня сдал?

– Дженни. Но тебе не о чем волноваться, – благосклонно добавляю я. – Ничего страшного, что ты болеешь за «Бостон», а не за нас. Глупо, но не страшно.

Тэд прыскает от смеха и затем рассказывает, что однажды у него были билеты на домашнюю игру «Торонто» против «Бостона», но он застрял в лифте в центре города. Он умеет рассказывать, а я умею слушать. Но когда он доходит до момента, где он звонил охране здания, я внезапно чувствую это! По моей груди разливается тепло, и кожу начинает покалывать. Моя улыбка становится шире. Я чувствую, что сейчас случится что-то важное…

– Красотка.

Я подпрыгиваю на сиденье дюйма на три и рукой опрокидываю остатки кофе. Я пытаюсь ухватиться за салфетку, но и она улетает со стола. [24]

Двумя секундами позже Мэтт уже стоит с моей салфеткой в руке и осторожно опускает ее на маленькую лужицу пролитого кофе. Я вскакиваю на ноги и смотрю на него во все глаза. Должно быть, он только с утренней тренировки, потому что на нем все еще спортивные штаны и куртка с эмблемой команды. Он одет проще всех мужчин в кафе, но он также в тысячу раз горячее их.

Я просто стою и пялюсь на него в удивлении от внезапной встречи. Но Тэду приходится еще хуже. У него упала челюсть и глаза выпучились настолько, что похожи на диски, с которых он устанавливал новое программное обеспечение в нашем офисе.

– В-вы… – заикается он.

Теперь я, по крайней мере, не единственная, кто теряет рассудок при виде Мэтта. Может быть, Тэд и не фанат «Торонто», но он увлечен хоккеем, а настоящие фанаты сходят с ума в присутствии профессиональных спортсменов.

– Хейли, – говорит Мэтт с напряжением в голосе. – Ты не хочешь представить меня своему другу?

– Это Т-Тэд, наш техник, – мямлю я. – Тэд, это Мэтт Эриксон.

Тэд берет себя в руки. Он встает и протягивает Мэтту руку.

– Приятно познакомиться, сэр. – Он смущенно смотрит то на Мэтта, то на меня. – Так, э-э, вы знаете друг друга?

– Можно и так сказать. – Мэтт освобождает руку от пожатия.

Потом ее же он кладет мне на шею и крепко, властно целует меня в щеку.

– Нам нужно поговорить, наедине. Если у тебя найдется минутка.

– О, мы уже закончили! – Тэд нервно хихикает. Он убирает наши чашки со стола. – Увидимся в офисе, Хейли! – Он исчезает так быстро, что я даже вижу инверсионный след за ним.

– Что это было? – спрашиваю я, наконец-то оправившись от удивления. – Ты прогнал мне парня.

– Парня? – спрашивает он, и его широкая челюсть так сексуально выдвигается вперед, что я почти чувствую, как в его кровь сейчас хлещет тестостерон.

– Конечно, он не парень-парень, – исправляюсь я. – Он работает над новой установкой для наших серверов.

– Просто установкой. – Мэтт фыркает и обхватывает мою ладонь своими. – Не уходи пока. Разве что тебе сильно нужно?

Я только машу головой, потому что… дрожкатушки, или как бы там их назвала Дженни, вернулись, и я снова не могу связать двух слов.

– Хорошо, – его голос звучит хрипло. Он снимает мое пальто со стула и ведет меня к двери.

Снаружи нас обдает холодным раннедекабрьским воздухом. Мэтт останавливается и укутывает меня в пальто.

– Пойдем со мной.

– Куда? – сипло спрашиваю я.

Он бросает взгляд в сторону, туда, где на шумной улице возвышается его дом.

– У нас осталось незаконченное дело.

– Правда?

Быстрым движением он прижимает меня к стене кофейни, подходит ко мне близко-близко, и я чувствую его губы в миллиметре от своего лба, когда он говорит:

– Нам нужно заняться одним неотложным делом. – Его руки скользят мне под пальто и опускаются на талию. – Ты согласна?

Я не могу сдержать возбужденный вздох, когда его рот находит мое ухо и прикусывает его. Теперь я сжимаю его куртку, и я готова делать все, что он попросит. И прямо здесь.

Но Мэтт уже делает шаг назад, подхватывает мою руку и ведет меня к своему дому.

– Добрый день! – говорит швейцар, впуская нас внутрь.

– Очень добрый, – довольно говорит Мэтт, когда мы идем к лифту и он нажимает на кнопку. – И сейчас он станет еще лучше, – шепчет он, когда двери разъезжаются.