– Пошли, – сказал Чой, выбивая трубочку.

– Пошли, – сказал Роман, подымаясь.

Вместе с ним поднялась и Ти, выказывая намерение сопровождать их. Только тут Роман обратил внимание, что на ногах у нее прочные парусиновые кеды, вместо пестрой майки – футболка с длинными рукавами, а вместо коротких штанишек – длинные, завязанные внизу брюки, плюс походная ветровка. Кроме того, Ти надела на голову военизированную панаму и выглядела, как участник игры «Зарница».

«Наверное, она просто проводит нас, – подумал Роман. – Убедится, что дедушка убыл благополучно. И заметет веткой следы».

Чой наконец поднялся и направился… к морю.

– Пошли, – сказал он застывшему гостю.

– Ага…

«Ах, вон он что, – дошло до Романа. – Мы пойдем морем. Отлично!»

Роман двинулся за стариком, за которым уже шагала решительная внучка.

«Кто-то же должен столкнуть лодку в воду», – утешал себя Роман.

Но когда они подошли к лодкам, Ти первой запрыгнула в одну из них.

– Садись, – сказал Чой Роману.

– Я не понял, – негромко сказал Роман, выразительно покосившись на Ти.

– Она ехать с нами, – пояснил старик.

– Но зачем?

Роман старался не повышать голос и не смотреть на Ти. Первое ему удавалось лучше, чем второе, хотя ситуация вот-вот могла измениться.

– Она помогать.

– Это опасное дело, Чой, – еще тише заговорил Роман. – И потом, нам не нужны свидетели. Ты понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Чой.

– Тогда скажи ей, пусть вылезает.

– Она не вылезает.

– Но ты же дедушка. Скажи ей, она тебя послушает, – пытался Роман придерживаться дипломатических ходов.

– Не послушает. Я знать. Садись, время.

– Подожди…

Повернувшись к девушке, Роман глянул на нее, как на человека, в разумности которого он не сомневается.

– Ти, c’est gros de consequences… – проникновенно начал он.

– N’en parlons pas,[5]– быстро ответила Ти, не глядя на него.

«То есть как это – не будем?!» – чуть не закричал в голос Роман.

Но кричать было бесполезно – это он уже понял. Да и не получилось бы у него кричать на нее после того, что произошло между ними.

Вот они, последствия слабохарактерности! Вместо того чтобы взять ее за шиворот и выкинуть без долгих слов из лодки, он мнется, как стреноженный жеребец перед зарвавшейся кобылой.

Безусловно понимая сложность его положения, Ти вдруг быстро глянула на него из-под полей панамы. По ее губам пробежала шаловливая улыбка, и Роман не без огорчения почувствовал, как эта улыбка эхом отозвалась в глубинах его организма.

«Она будто все рассчитала заранее, маленькая зараза, – выругался он. – Теперь я в ее руках».

– Садись, – приказал, потеряв терпение, Чой.

Роман влез в лодку, уселся подальше от коварной Ти. Старик уперся в нос, столкнул лодку в море, запрыгнул сам, отряхнув на лету сандалии.

Ти уверенно распоряжалась на корме. Перехватив длинное весло, служившее одновременно и рулем, и двигателем, она развернула лодку и направила ее в открытое море.

Роман должен был признать, что из всех троих он пока самый бесполезный член группы. Ти умело управляла веслом, старик принялся хлопотать над парусом. Ему же ничего не оставалось делать, как сидеть и любоваться закатом.

«Похоже, я погорячился, – подумал он. – Когда мы с Чоем пойдем к пещере, лодка останется на попечении Ти. Она или отгонит ее назад, или останется поджидать нас. Ты зря накричал на девушку. Надо будет как-то аккуратно извиниться…»

Берег удалялся. Волнообразно действуя веслом, Ти в темпе гнала лодку из гавани. Вот они обогнули островок – и перед ними раскинулась темно-синяя морская гладь. Потянуло свежим ветерком. В борта лодки заплескало волной.

Чой поднял самодельный парус в виде крыла дракона. Закрепил веревку и перешел на корму, забирая управление у Ти.

Теперь лодка шла втрое быстрее. Солнце стояло над морем на расстоянии двух своих окружностей. До полной темноты оставалось часа два. Роман надеялся, что добраться до входа в пещеру они успеют засветло.

Вдруг зазвонил телефон. Более нелепого звука в этих первозданных местах нельзя было придумать.

Роман выхватил телефон, прижал к уху.

– Да, Леня?

– Что «да»? – спросил раздраженно тот. – Ты куда вообще задевался? Я жду, жду, когда ты объявишься, а ты пропал, как не было. Что мне на этот раз думать, посоветуй?

Объясняться с Леней по поводу их делишек вблизи понимающего по-русски Чоя не хотелось. Поэтому Роман перешел на английский. И ничего не понятно, и весу в глазах спутников прибавит.

– Понимаешь, Леня, так получилось, что мне пришлось задержаться. Я же человек подневольный, сам знаешь, мне приказали, я делаю…

Роман Леню о задержке не предупредил, надеясь, что завтра уже вернется в Москву и обо всем переговорит с ним на месте. Думал, что Леня, вечно занятый своими хитроумными комбинациями, после доклада из Паттайи о нем призабудет. Но нет, тот помнил. Нарисовался в лучшем виде, и попробуй сейчас растолкуй ему, почему вышло так, а не иначе.

– Слушай, я в твои казаки-разбойники играть не собираюсь, – заявил Леня. – Ты чего там дуришь?

Хотя он тоже перешел на английский, Роман чувствовал, что надолго Лениного терпения не хватит.

– Леня, ну, такие обстоятельства. Ты же умница, должен меня понять, – залебезил Роман.

– Какого черта я должен тебя понимать? – возмутился Леня. – Хоть бы раз ты попытался меня понять.

– Я тебя понимаю, Леня, очень хорошо. Но я же говорю, обстоятельства изменились. Я думал, вернусь домой еще вчера. А тут оказалось, что надо заскочить в другое место…

– Да это я уже понял, – перебил его Леня. – Какое хоть место, могу я узнать?

– Вьетнам, – обреченно признался Роман.

– Я так и думал, – воскликнул Леня. – Из всех вариантов ты выбрал наихудший. Впрочем, есть еще Северная Корея. Надо думать, она следующая?

Возмущение Лени легко было понять. Развивающийся в социалистическом русле Вьетнам жил вне законов фондовой биржи и, стало быть, прикладного интереса для Лени не представлял.

– Леня, ну я же не нарочно…

– Не хватало еще, чтобы нарочно! А почему, собственно, во Вьетнаме ты говоришь на английском? – спохватился Леня.

– Так надо.

– Взрослый человек, а занимаешься черт знает чем. Когда хоть вернешься?