В конце XVI в. в системе терминологии разведки появляются слова подъезд, посылка и разъезд, выступающие в некоторых контекстах синонимами к сторужа и станица. Так, слово подъезд ‘действие по глаголу подъехати, подъезжати’ встречается в значении ‘поездка с разведочной целью, разведка; дозор’ и как название ‘небольшого разведывательного отряда’, ‘дозорa, передового разъезда’[233], о чем свидетельствуют многочисленные документальные записи конца XVI — начала XVII в.: «Дано слуги Иванку Кошелю ездил в под[ъ]езд в Ладогу для немецких вестей… пол 3 алтна», — отмечается в Приходно-расходной книге Успенского Тихвинского монастыря 1590–1592 гг.[234] «Отписать, чтоб велели сторожи поставить крепкия и частыя и подъезды посылали и, прося у Бога милости, промышляли», — гласит помета, сделанная в 1614 г. в Разрядном приказе на отписке воеводы князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского, воевавшего против «польских и литовских людей и черкас» и участвовавшего в осаде Смоленска[235]. «И мы, холопи твои, по тем вестем послали в подъезд новокрещенов Яшку Лапшева с товарищи, а велели им проведать подлинно и сакму разъездить»[236], — сообщает в 1618 г. воевода Иван Катырев о появлении на реке Пахре «человек триста… а какие люди», того не ведомо. В 1618 г. вяземскому воеводе Осипу Андреевичу Коновинскому из Разряда поступила «память» с указанием: «Как к тебе ся память придет, и ты б тотчас послал к Можайску и к Звенигороду, и к иным местом станицы, и подъезды, и пеших людей и велел проведывать про литовских людей, не объявились ль где литовские люди, и будет объявились, и в которых местех и многие ль люди»[237].

Наряду с существительными станица и подъезд в начале XVII в. употребляется слово посылка в том же значении ‘небольшой конный разведывательный отряд, передовой разъезд’. Так, 21 июля 1625 г. на Тулу воеводе князю Ивану Михаиловичу Катыреву-Ростовскому и стольнику Григорию Андреевичу Плещееву была отправлена государева грамота о наблюдении за татарами и о принятии мер против их набегов: «И как вам ся наша грамота придет… и стояли б есте со всеми людьми наготове, и станицы и подъезды посылали частые, и про татар проведывали всякими обычаи, неоплошно [то есть ‘не допуская оплошностей, упущений; бдительно, усердно’[238]], чтоб татарове безвестно не пришли. А ныне б есте под татар, смотря по вестем и по тамошнему делу, послали посылку, по скольку человек пригоже, да и охочих бы есте людей, которым татарский промысел за обычай, из русских людей или из татар послали ж, обнадежа их нашим жалованьем, а мы их за службы пожалуем, чтоб языков добыть и ведать бы нам вскоре: крымские ль, или ногайские люди под Ливны приходили и к Новосили пошли. А как под татар посылку и охочих людей, и в которыя места, и многих ли людей, и с кем именем с головами пошлете, и вы б о том к нам тотчас отписали. А будет, даст Бог, языков добьетесь, и вы б тех языков про крымского царя, и про калгу, и про воинских людей и про всякое татарское умышленье роспросили накрепко и к нам наскоро тотчас отписали и языков прислали»[239].

В этой грамоте к результатам разведки проявляется заинтересованность как местными воеводами, командующими войсковой разведкой, так и на государственном уровне. Центральная власть, государь теперь за хорошую службу обешает жалование, желает не только получить сведения из расспросов плененных неприятельских воинов, но и требует прислать их к себе. По-видимому, теперь власть приходит к пониманию, что необходимо начинать разрабатывать долговременную стратегию защиты государственных границ с юга и юго-востока.

В конце XVI — начале XVII в. Борис Годунов предпринимет меры в этом направлении, организуя при новых поселениях так называемые разъезды.

Разъезд — ‘разведка, осуществляемая небольшими конными отрядами или судами; поездка с целью разведки, дозора, охранения’[240]. В 1600 г. он «велел окольничему и воеводам Богдану Яковлевичу Бельскому да Семену Романовичу Олфер[ь]еву ехати для своего государева дела и земскаго на Поле на Донец на устье Оскольское к речке Бахтину колодезю, а на том месте… велел им» не только «поставить город» [Царевоборисов][241], но и «сторожи около себя учинить крепкие, дальние и ближние разъезды, и розсмотря где пригож, и дозорщиков [осуществлявших надзор, присмотр[242]] посылати по дальним сторужам, а ближних им сторуж по острогу самим дозирать, чтоб стерегли крепко, а больши всего беречись им ночью, чтоб татаровя и черкасы украдой и оманой [обманом] ночью к ним не подошли»[243].

Производное от сторужа существительное сторожеставец — ‘военный чин русской армии, преимущественно в наемных войсках; соответствовал чину майора в войсках других государств’[244]. Термин встречается в 1630-е годы, когда в русской армии появляются полки нового («иноземного») строя. Позднее сторожеставец — второй помощник командира полка и старший офицер штаба полка, ведавший походным движением, расположением войск на отдыхе, развертыванием их для ведения боевых действий, а также организацией разведки[245].

От глагола лазити, о котором упоминается в 1-й главе, произошел не только стермин лазука в значении ‘разведчик’, но и целый ряд других производных. Это глагол лазучити (ласучити) и целый ряд существительных: лазучникъ, лазутчик (лазущикъ), лазутникъ, лазученье, лазучество (лазучство), — ставших терминами разведки.

В августе 1587 года большинство шляхты избрало королём польским Сигизмунда, королевича шведского. Однако сторонники другой партии провозгласили королём представителя австрийских Габсбургов, эрцгерцога Максимилиана. 24 января 1588 г. армия польского великого коронного канцлера и воеводы (великого коронного гетмана) Яна Замойского в битве при Бычине разбила войска австрийского эрцгерцога, который на следующий день сдался в плен. «И февраля в 15 день, писал ко Государю, Царю и Великому Князю Федору Ивановичу всеа Русии из Смоленска воевода князь Михайло Петрович Катырев, да боярин и воевода Князь Федор Дмитреевич Шестунов, да диак Богдан Захаров: …А вести у них учинилися в Смоленске от Литовских торговых людей, и тот гонец которого посылали в Оршу с грамотою, сказывал, что канцлер Ян Замойской цесарева брата Максимилияна Арцыкнязя Аустрийского побил, а на Королевство де сел в Кракове Свейского сын… И Царь и Великий Князь велел отписати в Смоленск к воеводам, чтобы… в Оршу и в иные порубежные городы про те вести послали проведать подлинно лазучников; а что проведают, и они б об том отписали ко Государю тот час»[246].