Его жена Майра была, пожалуй, самым миниатюрным созданием в зале, не считая детей, и я нисколько не сомневалась, что она каждый день посещает тренажерный зал. Ее ниспадающее белое платье контрастировало с темной кожей. Гладкие черные волосы блестели, словно отполированные, а взгляд темных глаз то и дело падал на меня, словно она знала о моем присутствии.

Алекс прокрутил ролик вперед, пропустив вечеринку, прощания и поездку в космопорт. Промелькнула сцена прибытия юбиляров на Скайдек. Смеясь и разговаривая, они шли по центральному вестибюлю. Наконец мы увидели «Ночную звезду», на ней Брокмайеры должны были лететь до Серендипити, а затем пересесть на туристический корабль.

– Известно, куда они летят? – спросила я.

– Вообще-то, нет. «Край света» называл это место Празднеством. Бог знает, какой у него номер по каталогу.

Они прошли в посадочную зону. Снимала, по-видимому, Майра, поскольку большую часть времени мы видели Хьюго. Хьюго протягивает служащему билеты, и его пропускают. Хьюго, несмотря на пониженную силу тяжести, тяжело топает по пандусу в сторону люка. Хьюго осматривает роскошный интерьер «Ночной звезды». Хьюго обменивается рукопожатиями с другими пассажирами.

Мы последовали за ними на станцию Дип, которая даже тридцать дет назад выглядела лучше, чем в нынешнем состоянии. Там они зарегистрировались в офисе «Края света», получили билеты и несколько часов спустя поднялись на борт «Меркурия».

В просторном изысканном салоне стояли семь вращающихся кресел с регулируемыми спинками. Отдельного мостика не было: пилот управлял кораблем из кабины в передней части салона – вероятно, для того, чтобы клиенты, платившие немалые деньги, могли за ним наблюдать. Его кресло и приборная панель располагались на полметра ниже пассажирской палубы. Справа стояло еще одно кресло – для навигатора или второго пилота.

Через заднюю часть салона можно было пройти в коридор с мягкими стенами и полом. В коридор выходили двери кают, туалетов, тренажерной и кают-компании, которая служила также столовой.

Четверо пассажиров уже сидели на своих местах. Высокий блондин в форме капитана проводил предстартовую подготовку. Он был уже немолод, и его безмятежный вид призван был заверить: все под контролем, и не важно, что вас засасывает в черную дыру. Когда в люк вошла еще одна пара, он повернулся и встал с кресла. На этот раз камеру держал Хьюго; мы увидели, как Майра улыбнулась капитану.

«Добро пожаловать на борт, – сказал капитан. – Туристическая компания „Край света“ рада приветствовать вас. Если мы что-нибудь можем сделать для вас, если вам что-то потребуется, обращайтесь в любой момент».

– Капитана зовут Адриан Барнард, – сказал Алекс, просматривая заметки, сопровождавшие голограмму. – Он с Маралуны. Сейчас на пенсии.

– А про остальных нам известно? – спросила я. На борту было еще три супружеские пары.

– Есть только их имена, и все.

Впрочем, значения это не имело.

Было невозможно проследить их курс и даже понять, сколько времени занимал полет к месту назначения. В пути они устроили несколько вечеринок, а когда прибыли на место, все зааплодировали. Попадались изображения солнца и колец, но чаще всего мы видели Майру, смотревшую в иллюминатор, и Хьюго в кресле второго пилота. Наконец перед нами возник каменный ландшафт – вероятно, часть астероида.

Проплыв среди колец, мы увидели под собой поверхность золотого газового гиганта.

Затем последовали новые празднества. Все надели картонные колпаки. Хьюго предложил тост за одну из пар; те объяснили, что «летают сюда постоянно».

Я никогда не видела ничего подобного иллюминаторам «Меркурия». Как правило, корабли строятся по стандартной схеме. Но когда Барнард дал команду Эйприл, искину «Меркурия», вся передняя часть корабля стала прозрачной. Только тогда я поняла, что капитан и приборная панель располагались ниже обычного, чтобы не закрывать обзор пассажирам. У меня захватило дух, хотя я всего лишь смотрела голограмму. Одному богу известно, как это воспринимали сидящие в салоне.

Я все еще таращилась на изображение, когда появился робот с напитками. Кто-то предложил тост за капитана, затем последовали еще тосты

В панорамном окне возникла яркая звезда.

«У нее есть название, капитан?» – спросил один из пассажиров.

«Фил, здесь почти все без названия», – ответил капитан.

Большинство пассажиров спустились вниз и погрузились в челнок. Один или двое предпочли остаться на своих местах. Открылся люк, и челнок выплыл в ярко-красное беззвездное небо. Заработали двигатели. Наконец челнок опустился на испещренную кратерами поверхность, освещенную алым сиянием.

– Что происходит? – спросил Алекс.

– Это холодное солнце, – ответила я. – Совсем недалеко от них.

Капитан дал команду искину, и верхняя часть челнока стала прозрачной, а потом исчезли и переборки. Казалось, будто мы все сидим прямо на поверхности. Люди смотрели вверх, раскрыв рты и глядя на небо, на котором, затмевая все вокруг, господствовало гигантское солнце.

Вернувшись на «Меркурий», они нагнали комету и полетели рядом с ней. Комета облетела звезду и направилась обратно, вглубь планетной системы. Соответственно, голова ее находилась сзади, а впереди развевался хвост, колеблемый солнечным ветром.

«Впечатляющее зрелище», – заметил один из пассажиров. Я была полностью с ним согласна.

Капитан коснулся переключателя, и комета превратилась в тусклую полоску. Потом он повернул ручку. Мы увидели астероид.

«Леди и джентльмены, – сказал он, – это наша пуля».

Пуля? Я посмотрела на Алекса, но сразу же стало ясно, что он понимает не больше меня.

Пассажиры смотрели, как астероид медленно вращается во мраке.

«Отличный участочек, – сказал Хьюго. Видимо, камеру держал кто-то другой: мы видели как Хьюго, так и Майру. Майра весело улыбнулась мужу. – Не думаешь перебраться сюда, дорогая?»

«А мы далеко от кометы?» – спросила одна женщина.

Капитан переадресовал ее вопрос искину.

«Девяносто одна тысяча километров», – ответила Эйприл голосом мамаши средних лет, самым подходящим для семейных экскурсий.

– Похоже, соблазнительность у нее тоже настраивается, – рассмеялся Алекс.

«Меркурий» находился позади астероида. Я не могла понять, насколько велико небесное тело, поскольку не знала расстояния. В нескольких градусах правее виднелась комета. И тут я поняла, что они собираются делать.

Астероид медленно поворачивался в ночи. Он выглядел точно так же, как и любая каменная глыба, парящая в космосе, – кривобокий, побитый, испещренный кратерами. Но я чувствовала, что пассажиры в салоне испытывают гордость: это был их астероид.

Конечно, любой хороший тур есть не что иное, как передвижная вечеринка, – в этом его суть. Корабль приблизился к астероиду, и все наполнили бокалы.