Наконец руки у Васи разжались и он с лёгкостью тренированного атлета спрыгнул на пол.

— Сто раз! Ермолаев, скажи, что мне это не снится, — удивлённо воскликнул физрук.

— Ни фига себе, даже не вспотел, — протянул Марат Найко.

Вася не чувствовал усталости. Он был даже бодрее и энергичнее, чем в начале урока.

— Ну, тёзка, ты феномен. Тебя по телевизору надо показывать. Чего же ты до сих пор притворялся немощным? — спросил физрук.

Вася скромно пожал плечами.

Весть о подвиге Василия Ермолаева быстро разнеслась по школе. Даже старшеклассники приходили посмотреть на небывалого силача. Все просили Васю повторить номер на «бис», но рекордсмен скромно отказывался. Его тяготила слава. Однако дело было вовсе не в скромности. Воодушевлённый своей небывалой мощью, Вася тайком попытался повторить рекорд, но, как и прежде, беспомощной сосиской завис над землей. Хорошо ещё, никто не видел его позора.

Единственный человек, кому Вася мог откровенно рассказать о своих сомнениях, была Июлька.

— Все думают, что я крутой. А я не знаю, как это у меня получилось, — признался он.

— Я же говорила, что тебе всё удастся. Просто надо верить в свои силы, — улыбнулась девочка.

Вася не помнил, чтобы он хоть сколько-то верил в свои силы. Единственным логичным объяснением, которое пришло ему в голову, было — для занятий спортом нужно вдохновение. Может, поэтому спортсмены и побеждают на олимпиадах?

Тяжелее всего нести бремя Васиной славы оказалось Максу Ливневу. До сих пор он считался в классе самым спортивным, но больше двенадцати раз подтянуться ему не удавалось.

— Васька — слабак. Спорим, он принял допинг? — с жаром доказывал Макс.

— Какой же нужно допинг, чтобы столько раз подтянуться? — недоверчиво протянул Эдик Веркин.

Последние события подтолкнули его к мысли переделать незавершённый роман из мистического в фантастический триллер «Мертвец-энерджайзер».

— Не знаю, я в этом не силён. Говорят, допинг способен увеличить силы человека в десятки раз, — заявил Макс.

Ливнев не подозревал, что вечером его ждёт куда более сильное потрясение. В школе Июлька подчёркнуто избегала его, отчего он однозначно решил, что девчонка влюблена в него по уши. Напросилась целоваться, а теперь смущается. Макс делал вид, что не замечает её странного поведения. Главное — рыжая поможет ему отыграться на Ермолаеве. Пускай они показушничают, что помирились и живут душа в душу, а целоваться вечером она будет не с Васькой.

На площадке Ливнев ходил гоголем. Он вырядился в новый свитер, слегка сбрызнул волосы лаком, чтобы они не растрепались, словом, выглядел безупречным, как майка после «Тайда». Макс наматывал круги в предвкушении своего триумфа. Рыжая не торопилась. Ожидание затягивалось. Он уже пожалел, что растрезвонил всем о споре, и тем только нарвался на подколки и подтрунивание. В конце концов Макс понял, что девчонка его прокатила.

«Пусть не надеется, что сорвалась с крючка, — мстительно подумал он. — Неявка приравнивается к поражению».

И тут она пришла. Ермолаев, словно верный оруженосец, шагал рядом и нёс пародию на коньки, которую смастерил его дед. Макс даже опешил. Значит, рыжая не капитулировала? Ливнев представил, как он целуется с ней на глазах у Васьки, и настроение у него резко, точно петарда, взлетело вверх.

— Привет! Готова показать класс? — спросил Макс и заговорщически подмигнул собравшимся зрителям.

— Как договаривались. Так что готовься к поцелую, — без тени кокетства сказала Июлька.

— Об чём спич! Всегда готов, — широко улыбнулся Макс.

— Ребята, смотрите, чтобы пёс не убежал, — крикнула Июлька.

Кое-кто засмеялся. Все понимали, чем закончится этот спор. У девчонки, вчера вставшей на ролики, не было ни единого шанса на победу, но её манера держаться и умение шутить в безвыходном положении вызывали уважение.

Июлька стала прилаживать самодельные ролики.

— Собираешься кататься на этих каракатицах? — скривился Макс и кинул презрительный взгляд в сторону Ермолаева.

— У меня других нет, — развела руками Июлька.

— Сейчас найдём. Ты с самоделками поосторожнее. Тут у нас уже был аттракцион «Умелые ручки». Только у Вась Васича об этом не спрашивай, а то он, как вспомнит, нервным становится, — засмеялся Ливнев.

Он подошёл к Тыковке и предложил:

— Ну что, сникерснём?

Оказалось, что ставки увеличились.

— Шоколадно-вафельный торт, — не моргнув глазом, сказала она.

— Ты чего? Тут дел на пятнадцать минут, — возмутился Макс.

— Ага, она на роликах даже стоять не умеет. Ещё колёса собьёт. Как я тогда кататься буду? — заупрямилась Тыковка.

Макс хотел сказать, что с её катанием колёса вообще лишние, но решил не накалять обстановку. Договаривающиеся стороны ударили по рукам. Ливнев взял ролики и галантно поднёс Июльке.

— Прошу.

Июлька натянула ботинки, щёлкнула застёжками и с грацией страуса, больного артритом, вышла на площадку. Сделав пару неуверенных шагов, она попробовала продемонстрировать скольжение и тотчас потеряла равновесие. Звезда ролледрома засеменила в попытке устоять, чудом дотянула до газона, выскочила на траву, но это не спасло её от падения.

— Молоток. На ногах держишься, — покровительственно похвалил её Макс.

Вася стоял, пунцовый от стыда за Июльку. Зачем она всё это затеяла? Выставила себя на посмешище. Он тысячу раз просил её отказаться от пари. С самого начала было ясно, что ей не выиграть.

Вася помог ей подняться и сказал:

— Пойдём отсюда.

— Э, куда? Так дело не пойдёт. А поцелуй? Уговор дороже денег, — возразил Макс.

— Уверен, что не хочешь расторгнуть спор? — обратилась к нему Июлька.

— Ни за что! Если проспорила, условия надо выполнять.

— Точно! Давай целуйся! — крикнул Сорока.

Дима из одиннадцатого покачал головой:

— Малышня в поцелуйчики не наигралась. Кончай девчонку смущать.

Июлька с благодарностью посмотрела на него.

— Спасибо, но я ещё не закончила.

Второй выход на арену был гораздо более успешным. Хотя артрит у страуса явно прогрессировал и ноги не гнулись, Июльке всё же удалось, не свалившись, добраться до угла здания.

— Молодчага. За один день ты уже кое-что умеешь, — похвалил её старшеклассник.

— Это не считается. Ты говорила, что будешь кататься лучше всех, — напомнил Ливнев.

— Подожди, я только раскатываюсь, — ослепительно улыбнулась Июлька, развернулась и довольно устойчиво прокатилась вокруг площадки.

— Неплохо для первого раза, — скис Макс. — Но для выигрыша недостаточно.