Пьеро смотрел в окно, его, казалось, не волновала эта тема.Водитель тоже молчал.

– Во все времена было искушение золотом, – заметилДронго.

– Наши времена самые поганые, – хмуро отозвалсяКоробов. – Вы думаете, эти контейнеры вывезли просто так? Нет, сначалакто-то, сидящий в Москве, выдал тайну их нахождения, потом террористам купилипаспорта, чтобы спокойно проехать в Павлодар. Затем этот груз перевезли черезнашу границу. Представляете, переправили через государственную границу, и никтоничего не заметил?! Разве такое могло быть раньше? И я вам скажу, что наверняказаметили, только взяли деньги и пропустили. Наши же пограничники. Будут еще онипо бочкам разным лазить!

А потом лабораторию нашли. Ну хорошо, этот профессор честнымоказался, даже инфаркт получил; он своему ученику звонил. Но все остальные? Егосын, который был связан с такой, как эта Лола, или другой ее друг-бандит? Атеперь содержимое контейнеров доставили в Москву. Может, в эту минуту они ужезапускают бомбу. Может, успели все переработать на каком-нибудь московскомзаводе или в другой лаборатории. Им же любую установку продадут, лишь бы заплатили.А может, уже завтра нашего города не будет. И все эти Лолы, Алики, Аркашипогибнут от радиационного облучения. Или так и должно быть? – вдруг сненавистью спросил он.

– А миллионы обычных людей? – отозвалсяДронго. – А семья вашей дочери? И все остальные, нормальные люди, которыхбольшинство?..

– Если большинство мирится с таким беспределом, –задумчиво проговорил Коробов, – может, это и будет Страшный суд. Как высчитаете? Может, мы должны пройти через такое очищение?

Водитель изумленно глянул на сидящего рядом с нимполковника. Он никогда не слышал от Коробова таких размышлений. Пьеро хранилмолчание, никак не выказывая своего отношения к разговору.

– У меня, наверное, приступ меланхолии, – вдругпожаловался Коробов. – В последнее время чувствую себя неважно. Как будтовоюешь с ветряными мельницами. И эти проклятые контейнеры всех нас уже достали.Мы третьи сутки не спим. По всему городу проверяем уровень радиации. Ждем,когда эта бомба сработает. Но не обязательно, что будет какой-то взрыв. Они простооставят где-нибудь эти контейнеры и откроют их. А тысячи людей рядом и вокругначнут умирать. И никто не сможет их защитить. – Он достал телефон, набралномер и коротко приказал: – Немедленно свяжитесь с уголовным розыском. АликМебуришвили, или Алик Тифлисский. Пусть начнут его поиски. Он нам срочно нужен.Все понятно? Что? Звонили из Новосибирска? Да, я все понял. Хорошо. Да,передам. – Коробов отключил аппарат и снова обернулся к Дронго. –Нашли грузовой самолет, на котором контейнеры вывезли в Москву. Теперь ужеточно известно, что они прилетели в аэропорт Домодедово. Вот так.

Дронго увидел, что Пьеро, ощутимо вздрогнув, повернул к нимголову. И почти сразу почувствовал, что ему трудно проглотить слюну, неизвестнооткуда появившуюся во рту. Словно действие оглушающей радиации уже началось.

В салоне автомобиля всем четверым вдруг стало трудно дышать.Коробов в очередной раз обернулся к Дронго.

– Это как раз то, что я говорил. Нашелся какой-тоснабженец или дежурный, который закрыл глаза на два неустановленных контейнера.И груз спокойно прилетел в Москву. Сейчас и в Домодедове, и в Новосибирскомаэропорту идут проверки. Да что там говорить!..

У нас уже десять лет идет война, а в аэропортах по-прежнемуполный хаос. Вы помните, что два последних взорвавшихся самолета вылетели изДомодедова, потому что сначала какой-то армянин продал женщинам-смертницамспекулятивные билеты, а затем другой мерзавец, уже наш, пропустил их в самолетыбез досмотра. В результате два взорванных лайнера и девяносто погибших.

– Я помню эту трагедию, – печально отозвалсяДронго, – только там все было немного по-другому. Мне вообще кажется, чтонам нужно более внимательно присмотреться к собственной истории. Вы знаете судьбуэтого армянина? Я вам расскажу. Он подавал очень неплохие надежды как певец,его заметил даже Зураб Соткилава. А потом началось армяно-азербайджанскоепротивостояние в Нагорном Карабахе. Этот армянин попал на войну и получилтяжелое ранение в грудь. С карьерой певца ему пришлось расстаться. Чтобыпрокормить семью, он начал спекулировать билетами в аэропорту и вот продал ихдвум женщинам, даже не подумав о том, что они могут пронести на бортвзрывчатку. Я его не оправдываю, но согласитесь, что это очень поучительная истрашная история. Если бы мы тогда все остановили, если бы в восемьдесятвосьмом объяснили людям, к чему приведет противостояние двух соседних народов,может, кто-то бы и образумился. Ведь именно тогда начался неуправляемый распадвеликой страны и то общее безумие, которое потом охватило все народы.

– Всегда легко объяснить причины чужихзаблуждений, – вздохнул Коробов. – А что мы скажем миллионам людей,если эта «грязная бомба» сработает в Москве? Как мы им объясним, что кто-тополучил ранение, у кого-то проблемы с властью, кто-то не сумел устроиться вжизни – и теперь все остальные должны за это платить?

– А если усложнить? – не согласился Дронго. –Если в рядах террористов молодая женщина, у которой убили мужа, мать,потерявшая детей, или сестра, не дождавшаяся брата после очередной «зачистки»?Я никогда не смогу оправдать ни одного террориста. Никогда и ни при какихобстоятельствах. Любое убийство аморально по своей сути, а убийство беззащитныхлюдей, к тому же ни в чем не виноватых, аморально вдвойне. Но я пытаюсь понятьстрашную логику этих людей, которые берут пояса, начиненные взрывчаткой, и идутумирать. Иногда я читаю глупые высказывания журналистов, что, отправляя натакие задания, женщин накачивают наркотиками, гипнотизируют, зомбируют… Ничегоподобного! Они осознанно идут умирать, их невозможно остановить. Останавливатьнужно не этих несчастных, им уже ничего не страшно. Останавливать нужно тех,кто им платит. Кто платит за кровь, за смерть, за каждого убитого. И ктонаживается на этой войне. Или вы не знаете, кто из российских олигархов давалденьги на войну? Не знаете, кто ввел практику «выкупа» заложников, кому выгоднався эта нестабильность в стране и на Северном Кавказе? Про зарубежных«спонсоров» я уж не говорю, там все ясно. Чем слабее Россия, тем лучше. Укаждого свои геополитические интересы. Так было, и так будет всегда.

Автомобиль мягко затормозил, и Дронго с Коробовым вышли изсалона. Пьеро впервые остался сидеть на своем месте.

– В посольстве мне появляться не обязательно, –объяснил он. – Им может не понравиться такая «шумная» компания.

Дронго улыбнулся. Иногда у Пьеро просыпалось чувство юмора.

Им пришлось пройти долгую процедуру проверки, прежде чем ихвпустили в здание посольства. Дежурный офицер внимательно изучил их паспорта.Затем приехавших проводили в небольшую гостиную, где их уже ждал генералРешетилов.

– Вы слышали? – сразу же поинтересовался ЮрийВасильевич. – У меня новости из Новосибирска. Михалев сумел найти самолет,на котором вывезли оба контейнера. Сейчас в обоих аэропортах работаютспециалисты. Они считают, что две бомбы изготовить наверняка не получится, нона один ядерный заряд малой мощности похищенного топлива может хватить. А этогодостаточно, чтобы уничтожить половину нашего города. Пойдемте, посол уже насждет.