— Похоже, — сказал он, — наш маленький секрет знает кое-кто еще.

— Мне очень жаль, Бел! — воскликнула Джоди каким-то чужим, детским голоском.

— Ладно, Марковиц, — вступил я. — Вся банда в сборе. Кончай вешать мне лапшу на уши и расскажи, что происходит.

— Да, Сид, — сказал Белдон Стоун. У него был звучный властный голос. — Поведай нам, как этому господину удалось узнать нашу тайну.

Он обращался к Сиду Марковицу, но не спускал глаз с меня, словно именно я был его потенциальным противником и мог в любой момент пойти в наступление.

Сид представил меня как частного сыщика, которого рекомендовал сам Питер Алан Нельсен. Он повторил имя Питера раз шесть, не меньше, словно это могло снять напряжение.

— Джоди не могла оставить все как есть, Бел. Она должна была узнать, правда ли то, что рассказал Рибнэк. Ты ведь ее понимаешь? Она наняла этого парня, чтобы проверить слова Рибнэка.

Во всем виновата Джоди, даже в том, что меня использовали втемную. Закончив юлить перед Белдоном Стоуном, Сид Марковиц оглянулся на меня.

— Рибнэк грозился продать собранную информацию бульварным газетам и потребовал тридцать тысяч за молчание, а это сущая ерунда по сравнению с тем, что он нарыл, и мы согласились. Все остались довольны. — Он посмотрел на Белдона Стоуна, словно рассчитывал, что тот подтвердит его слова, но Стоун молчал. Марковиц продолжал: — Не понимаю, что тебя так разозлило, Коул. Мы заплатили парню и решили узнать, правду ли он сказал. Нам не нужны неприятности, вот почему мы скрыли от тебя кой-какие детали. Ну так предъяви нам иск. Нам хотелось, чтобы ты взглянул на это дело свежим глазом. Разумно, правда? Нас интересовало, придешь ли ты к таким же выводам, что и тот кретин с дурацкой прической. Если он наврал, то тебе ничего не нужно знать. Если же попал в яблочко, ты это подтвердишь и мы убедимся, что он сказал правду. Ладно, он сказал правду. Мы получили то, что хотели, а тебе заплатили за работу. Какие проблемы?

— Кретина с дурацкой прической убили два дня назад. И скорее всего, из-за того, что я действовал вслепую.

Сид Марковиц закатил глаза.

— Проклятый шантажист убит! Какая потеря!

Я схватил Сида Марковица за ворот и прижал к столу, женщина в короткой юбке взвизгнула, а молодой парень чуть не упал, пытаясь увернуться. Марковиц задергался, но ему было некуда деваться.

— Отпусти меня! Отпусти! Здесь полно свидетелей!

Мир вокруг меня вдруг застыл. Повисла тишина. Собственные глаза показались мне огромными и сухими, плечи напряглись. Женщина в короткой юбке продолжала скулить, а я еще сильнее прижал Марковица к столу, но не мог решить, что с ним делать дальше. Казалось, все потеряло смысл.

— Я сожалею, что мы вам солгали, — сказала Джоди Тейлор. — Я просто не знала, что делать. Я сожалею.

Я отпустил Марковица и отступил на шаг.

— Может, все не так просто, как тебе кажется, умник, поскольку, когда убивают шантажиста, подозрение падает в первую очередь на тех, кого он шантажировал.

— Но мы же ничего не знали! — заныл Марковиц.

Белдон Стоун не шевелился. Наверное, люди его уровня постоянно хватают друг друга за ворот.

— Господин, шантажировавший мисс Тейлор, мертв? — наконец спросил он.

— Да.

— А документы?

— У меня.

— И что вы хотите? — кивнул он.

— Не знаю. — У меня разболелась голова, и я еще сильнее разозлился.

Прежде мне казалось, что я знаю, зачем хочу с ними встретиться, но теперь у меня возникли сомнения. Может быть, я рассчитывал, что найду, где таится зло, а обнаружил лишь испуганную женщину и жадных мужчин вокруг нее.

Белдон Стоун сел на диван рядом с Джоди Тейлор и похлопал ее по коленке. Ободряюще. По-отцовски. Потом засунул руку в карман, вытащил тонкую сигару, посмотрел на нее и поднес к носу. Он не стал ее раскуривать, словно уже один запах хорошего табака действовал на него успокаивающе.

— Я вижу, что вы огорчены, мистер Коул, но не могли бы вы оказать мне любезность и сказать, верны ли утверждения мистера Рибнэка?

— Да.

— И откуда вам это известно?

Я заморгал.

— Вам ведь заплатили за работу. Так? — спросил он, помахав сигарой.

— Черт побери, конечно заплатили. Три тысячи, — поспешил уточнить Сид Марковиц.

Стоун повторил свой жест.

— Тогда, будьте так добры, расскажите обо всем, что вам удалось узнать.

Я не стал рассказывать все, но поведал многое. О женщине, которая, по моему мнению, была матерью Джоди Тейлор, и о Леоне Уильямсе. Во время моего рассказа Джоди Тейлор смотрела на меня так, точно выглядывала из норки. Когда я закончил, она спросила:

— Вы нашли женщину, которая меня родила?

— Да.

Стоун вновь похлопал ее по колену. Он был крупнее и старше, и его жест заставил ее замолчать.

— И никто об этом не знает и ничего не подозревает? — спросил Белдон Стоун.

— Человек, устроивший смерть Рибнэка, вероятно, знает, но его не интересует Джоди Тейлор. Скорее всего, он убил Рибнэка потому, что из-за истории с шантажом могло всплыть преступление, связанное с его бизнесом.

Джоди Тейлор вновь выглянула из норки:

— Преступление, связанное с моей родной матерью?

Белдон Стоун вновь похлопал ее по колену, снова заставляя замолчать.

«Ничего, ничего, малышка».

— Самое главное, что информация не стала достоянием общественности. — Словно его совершенно не волновали чувства Джоди Тейлор.

— Вы что, все разом рехнулись? — спросил я. — Кого интересует тот факт, что Леон Уильямс является отцом Джоди Тейлор?

Белдон Стоун сочувственно посмотрел на меня:

— Нас это не интересует, мистер Коул. Но боюсь, что далеко не все столь великодушны.

Молодой парень наконец вмешался в наш разговор:

— «Певчая птица» — очень успешный проект. Мы ожидаем, что он будет продолжаться пять лет, и рассчитываем на прибыль более двухсот миллионов долларов.

— Пятерка, черт возьми! — важно кивнул Сид Марковиц.

— Джоди Тейлор обладает даром, о котором мечтают многие, но который достается единицам, — сказал Белдон Стоун. — Она звезда. — Он снова похлопал ее по колену, но она не опустила глаз. — Наша аудитория видит ее каждую неделю — мать четверых прелестных детей, жену светловолосого красавца нордического типа. Разве наша аудитория сможет представить себе в этой роли цветную женщину?

— Боже мой, Стоун!

— Наш сериал построен на традиционных семейных ценностях. Проведена серьезная рекламная кампания, и мы должны ей соответствовать. У нас есть враги, мистер Коул. Все левые ультралиберальные репортеры сразу же обратили внимание на наш сериал. Они над нами смеются. Они нас критикуют. Они проклинают нас за то, что мы изображаем белую семью, представляющую собой средний класс, в нашем пестром мире со всем его культурным многообразием. Как же они будут рады узнать, что наша звезда не только имеет афроамериканскую кровь, но и рождена незаконно!