Между тем мама в Дроковом коттедже тоже пыталась лечить всевозможные порезы, ссадины и царапины, причем работать она была вынуждена в трудных условиях, как она пожаловалась Марианне. Половина ее свежих снадобий за ночь заплесневела. Марианне пришлось срочно сортировать бутылочки и баночки, пока зараза от плохих не перекинулась на хорошие. Тем временем у дяди Ричарда, который старательно вырезал розу на самом видном месте нового серванта, непостижимым образом сорвалась стамеска и пропорола глубокую кровавую борозду в ладони. Маме пришлось опять покинуть кладовую и обработать рану клубком паутины и мазью, заговоренной на заживление.

– Сесили, по-моему, это противоестественно, – сказал дядя Ричард, когда мама перевязывала ему руку. – Зря Джой обругала Бабку.

– Не говори глупостей, – сказал папа, который зашел удостовериться, что ранение у его брата не страшное. – Я вовремя вмешался и не дал Джой и слова сказать. Тут что-то другое.

Похоже, так считал один только папа. Когда невезение напало и на тех, кто был с Пинхоу всего лишь в дальнем родстве, а потом и на тех, кто вообще не имел отношения к колдовству, почти весь Ульверскот решил, что во всем виновата тетя Джой. Как заметила мама, лицо у тети Джой сделалось такое, что в сотне ярдов окрест скисло все молоко.

На Лесную усадьбу невезение тоже распространилось. Там, к большой досаде Джейн Джеймс, мастер, устанавливавший новую плиту, уронил ее себе на ногу, после чего, к вящему недоумению Джейн Джеймс, похромал в деревню со словами: «Матушка Сесили меня вылечит. Без меня бойлер не трогайте».

Пока мама занималась пострадавшей ногой мастера – похоже, там треснула какая-то косточка, – Марианна обнаружила (благодаря резкой вони), что вся верхняя полка баночек в кладовой подернулась пушистой красной плесенью. А Фундук опять пропал.

Кот объявился некоторое время спустя в передней Лесной усадьбы – и выбрал нужный момент, чтобы подвернуться под ноги дяде Чарльзу, когда тот шел через переднюю со стремянкой и ведром известки. Дядя Чарльз, пытаясь сохранить равновесие, ударил себя стремянкой по затылку и опрокинул ведро известки прямо на Фундука.

На лязг и грохот прибежали из кухни Джейн Джеймс и Ирэн, а из будущей столовой – Дженет, Джулия и Джейсон. И сочувственно заохали при виде распростертого в огромной луже известки маляра, придавленного собственной стремянкой, и белой кошачьей головы, в полном отчаянии высунутой из-под перевернутого ведра.

Когда дядя Чарльз увидел, какое лицо сделалось у Джейн Джеймс, то ругаться перестал, но все же не смог удержаться и красноречиво поведал миру, как бы он хотел поступить с Фундуком. Потом он объяснил Марианне, что такое бывает, когда сильно стукнешься головой. А те две девчонки еще и смеялись!

– Вы-то целы? – спросил его Джейсон.

– Да все нормально, но было бы еще лучше, если бы этого котяру пришибло, – отвечал дядя Чарльз. – Не повезло мне – не удалось его прихлопнуть.

Дженет и Джулия, которые изо всех сил старались не смеяться, но ничего у них не выходило, подняли ведро и вызволили Фундука. Фундук был костлявый, когтистый и в основном белый. Всех, с кем он дрался, забрызгало известкой. Дженет держала его на отлете, отвернув лицо, а Ирэн и Джейсон присели помочь дяде Чарльзу.

– Ой, он же черный! – воскликнула Джулия, заметив необляпанный живот Фундука.

Джейсон поскользнулся в известке. Хотел удержаться и схватил Ирэн за локоть. В результате Джейсон рухнул в известку лицом, а Ирэн в нее села. И когда Ирэн расхохоталась, Дженет мигом переменила свое мнение о ней на прямо противоположное.

– Погубили свои наряды, – рассказывал дядя Чарльз Марианне. Он пришел в Дроковый коттедж на слегка заплетающихся ногах, зажав Фундука под мышкой. – Лишний раз доказывает, что заклятия невезения берут даже кудесников. А если этот парень не самый настоящий кудесник, то я китайский император! Только Бабке не говори. Ее удар хватит. Он еще известку с лица не стер, а меня на ноги поставил своим колдовством. Забирай кота. Помой его. Если хочешь, вообще утопи.

Марианна посадила Фундука в раковину и открыла оба крана. Фундук громогласно запротестовал.

– Сам виноват. Молчи уж, – велела Марианна.

Папа сидел за столом и старательно плел из цветков и продолговатых листьев кукушкина цвета сложные контрчары, а Марианна прислушивалась к тому, как они с дядей Чарльзом обсуждают заклятие невезения.

– Это все наведенные неприятности. Определенно, – говорил дядя Чарльз. – Я их сразу узнал, как только эта треклятая лестница ударила меня по голове. Только я не знаю, чьи они и…

Тут его перебила мама – она осматривала в гостиной маленького мальчика, на которого ни с того ни с сего напал ужасный кашель. Мама крикнула оттуда, нет ли у дяди Чарльза сотрясения мозга.

– Нет, просто его мутит слегка! – крикнул ей в ответ папа. – А так все обошлось. Да, – сказал он дяде Чарльзу. – Мне кажется, это подталкивающие чары. Из тех, что сидят себе тихо и ждут, пока у тебя что-нибудь чуть не пойдет наперекосяк – ну вот как ты: оступился, чуть не споткнулся, чуть не уронил ведро с известкой, но тут эти чары тебя подталкивают – и все получается не «чуть», а на самом деле. Им необязательно быть сильными, чтобы привести к серьезным последствиям.

– Это не объясняет лису, – возразил дядя Чарльз. – Или почему малыши поголовно болеют коклюшем. Коклюш и лису так не объяснить.

– Может быть, тут отдельные чары, – проговорил папа. – Если бы это было одно колдовство, которое делает и то и другое, то, честно говоря, я бы сказал, что эти чары посильнее подталкивающих, а между тем еще никто не умер.

* * *

А тем временем заляпанный известкой отряд Джейсона покидал Лесную усадьбу, чтобы переодеться в чистое. Особенно зрелищно выглядел сам Джейсон: у него в известке была не только вся одежда спереди, но еще и нос, и кончики кудрей. Джейсон был так раздосадован, что даже не сдержал яростного крика, когда автомобильчик не завелся. И обругал машину похлеще, чем дядя Чарльз кота. Дженет выдвинула гипотезу, что после этого автомобильчик завелся просто от стыда. Джулия объяснила ей, что это Джейсон применил волшебство, причем очень сильное.

Когда двигатель наконец зарокотал, они выехали на дорогу и оставили позади последние домики на окраине деревни. Там Джейсон остановился – так, что тормоза заскрежетали, а машина вся содрогнулась. Выскочил из машины и встал посреди дороги, свирепо вглядываясь в кусты по обочинам.

– Что это он делает?

Они испуганно глядели на Джейсона, который был вылитый клоун.

– Колдует, – ответила Джулия и тоже вышла.

Дженет и Ирэн последовали за Джулией, и тут Джейсон вдруг бросился на какую-то травянистую кочку на обочине.

– Ага, в самой гуще полыни, чтобы передать ей силы! – послышалось его бормотание. Он со всей силы ударил в кочку каблуком. – А ну, вылезай!

Из кочки выкатился черный комочек, за которым тянулись нитки. Как будто грязное, небрежно завязанное саше с лавандой. Джейсон выпинал его из травы вдоль обочины.