Мур уже шнуровал ботинки. Он оделся во что под руку подвернулось – в старые брюки от костюма и красный свитер, в котором ездил на Саламине. Милли поступила так же. На ней была поношенная твидовая юбка и дорогая кружевная блузка, но Милли так волновалась за грифончика, что ей было все равно. Она принесла пушистое белое одеяльце, и Мур бережно положил грифончика на него. Грифончик дрожал.

И не перестал дрожать, даже когда его запеленали в одеяльце.

Они оставили Мопсу допивать молоко и побежали вниз, к парадным дверям замка. Будить шофера Милли не стала. Перед тем как будить Мура, она подогнала и поставила перед замком длинный черный автомобиль. Когда Мур забрался с грифончиком на пассажирское сиденье, тот все дрожал – и дрожал, и дрожал, пока Милли катила в Хельм-сент-Мэри, благо было недалеко, и подъехала к ветеринарной лечебнице на окраине деревни.

Мистер Вастион Муру сразу понравился.

У него были очки-полумесяцы на самом кончике носа, и он весело поглядел поверх них на Мура и Милли.

– Ну-ка, что у нас тут? – спросил он. Голос у него был печальный и какой-то стонущий, с подкряхтыванием. – Несите сюда, несите сюда… – велел он и помахал рукой в сторону смотровой. – Кладите-кладите, – показал он толстым пальцем на высокий сверкающий операционный стол.

Когда Мур бережно водрузил на стол сверток, мистер Вастион, с обреченным видом разворачивая одеяльце, простонал:

– Сто одежек! Зачем? Ну-ка, кто у нас там?

К изумлению Мура, грифончику мистер Вастион тоже понравился. Малыш перестал дрожать и посмотрел на ветеринара огромными золотыми глазами:

– Хнык?

– И тебе хнык, – прокряхтел в ответ мистер Вастион, развернув одеяльце. – Вы знаете, не стоило его так кутать. Животным это вредно. А теперь… О да. У нас тут славный мальчик-грифон. Пока еще маленький, но они, надо сказать, довольно быстро растут. Вы его уже как-нибудь назвали?

– Вроде бы нет, – ответил Мур.

– Вот и правильно, – простонал мистер Вастион. – Они всегда называют себя сами. Факт. Пока я ждал вас, почитал немного про грифонов. На тот случай, если все это хотя бы отчасти не глупый розыгрыш. Они, грифоны, в нашем мире очень редки. Признаться, я впервые вижу грифона своими глазами. Секундочку.

Он умолк и прижал грифона к столу профессиональной хваткой, растопырив пальцы, а другой рукой схватил неведомо откуда взявшуюся на операционном столе лягушку и вышвырнул в окно.

– Повсюду эти проклятые лягушки, – простонал он и принялся вертеть грифона так и этак, щупать ему живот, ребра и лапки и пристально осматривать оба набора когтей. – Тут прямо какое-то нашествие, всех одолели лягушки, – пояснил он. – Ко мне приходили, просили их вывести. Я спросил, чего от меня хотят – налить отравы в утиный пруд, что ли? Сказал, пусть сами морят этих тварей. Они же Фэрли, должны уметь. Однако так много лягушек – это и правда бедствие. Всюду лезут. Причем мне постоянно кажется, что они наполовину ненастоящие. Как будто неудачная шутка какого-то волшебника, я бы сказал. – Он открыл грифону клюв и заглянул в горло. – Судя по всему, у нас тут неплохой голос. Ну, сынок, давай-ка тебя перевернем.

Мистер Вастион поставил грифончика на лапки и развернул маленькие треугольные зачатки крыльев. Ощупал места, где они крепились к спине.

– Тут у нас предостаточно славных летательных мускулов, – прокряхтел он. – Нужно только подрасти и подучиться. Перья еще нарастут, и настоящая взрослая шкурка на задней части тоже. Пушок скоро облезет, сами увидите. А какие у вас, собственно, жалобы?

– Мы не знаем, чем его кормить, – пояснил Мур. – Молоко он не любит.

– Еще бы он его любил! – простонал мистер Вастион. – У него же передняя половина птичья. Смотрите.

Он ловко уложил грифона на бок, и тот не сопротивлялся и лежал себе мирно. Мур понял, что грифону по душе такое строгое обращение. Мистер Вастион провел рукой по клюву, а потом по лбу, прижав ушки, похожие на клочки шерсти.

– Вот, видите контуры? – прокряхтел он. – Лично мне больше всего напоминают скопу. Или скорее орлана. Великолепные птицы. Огромный размах крыльев. Из этого и исходите, только нарезайте корм помельче, а то как бы грифон не подавился. Орланы едят и рыбу, но кролики нравятся им еще больше. Легче поймать. Мне кажется, наш мальчик будет рад говяжьему фаршу. Но чтобы он рос здоровым, нужно подмешивать ему в фарш мелко нарезанные сырые овощи. Давайте я лучше покажу, как это делается. Подержите его, пожалуйста, минутку, леди Чант.

Милли положила обе руки на мирно разлегшегося грифончика:

– Ой, какой он худенький и слабенький!

Мистер Вастион испустил протяжный стон:

– Еще бы он не был худеньким и слабеньким! Он же только что вылупился. Все новорожденные такие. Тощие. Хлипкие. С мешками под глазами. Простите, я на секунду. Принесу ему корма для щенков.

И он вышел за дверь, утомленно подволакивая ноги – такая у него была походка.

Пока они ждали, на стол шлепнулась еще одна лягушка. Мур поднял ее и по примеру мистера Вастиона швырнул в окно. Тут на ноги ему плюхнулось что-то мягкое, и Мур обнаружил, что еще две лягушки, непонятно откуда взявшиеся, упали ему на ботинки. Внизу было темновато, и лягушки местами светились изнутри прозрачно-зеленым светом с красными прожилками. Мур понял, что догадка мистера Вастиона была совершенно верной. Эти лягушки были настоящие только отчасти. Тогда Мур нагнулся и взял обеих лягушек левой рукой – и тут-то мистер Вастион и прошаркал в кабинет. Грифончик вспрыгнул из-под рук Милли, широко разинул клюв и завопил: «Хнык, хнык, хнык!» – с таким волнением, что все испугались, не соскочил бы он со стола. Мур тут же отправил лягушек восвояси и бросился ловить грифончика.

– Вот и хорошо, – прокряхтел мистер Вастион. В руке у него была полная горсть сырого фарша пополам с тертой морковкой. Все смотрели, как он складывает пальцы над кормом так, чтобы получилось что-то вроде клюва. – Смотрите, ему нравится, – простонал он и отработанным движением затолкал в грифончика комок фарша. – Ну что, сумеете так же?

Грифончик все проглотил, пощелкал клювом и задушевно поглядел на мистера Вастиона:

– Хнык?

– Не все сразу, дружочек. Леди Чант отвезет тебя домой и там уже как следует покормит, – простонал мистер Вастион. – Если вас что-то будет тревожить, привозите его сюда.

С вас десять шиллингов шесть пенсов, леди Чант.

Они вернулись в машину, и Мур нес грифончика без одеяльца. Милли бросила одеяльце на заднее сиденье и сказала:

– Похоже, Мур, мы зря так волновались. Сырое мясо! Какое счастье, что он нам это сказал!

И она покатила в объезд деревенского пастбища, а потом по длинной подъездной дорожке к замку, а там не стала тормозить у парадного входа, а подъехала к двери кухни и остановилась.

Мур даже не ожидал, что их будет встречать такая толпа в кухне. Дворецкий мистер Фрэзер открыл им дверь. Главный повар мистер Стаббс вышел им навстречу в окружении поварят и с тревогой спросил, что же едят грифоны.