Второй боец умело перехватил руки Кайндел, завернул их за спину. Кожу запястий неприятно обжег и плотно обхватил холодный металл.

– Тебе придется объясняться, Кайндел, – скучно произнес Испытатель. – Но я сомневаюсь, что ты сумеешь снова обмануть нас.

Она хотела ответить, однако почувствовала, что лучше всего ей вообще не открывать рта. Спокойно посмотрела на главу службы безопасности ОСН, потом на хмурого Ирландца, который все порывался сказать пару слов то ли о своих сомнениях в виновности курсантки, то ли о недопустимости подобного с ней обращения (что, впрочем, значило почти одно и то же), потом на боевика, которому не досталось ни ее оружия, ни необходимости вести ее, нажимая на локоть. И отвернулась.

– Я ведь так и знала, – произнесла Багира, но без ликования в голосе, как, пожалуй, следовало ожидать.

Она была отличным бойцом, человеком, просто созданным природой для того, чтоб драться за желаемое и добиваться своей цели. Поражение и Багира казались совершенно несовместимыми понятиями. И хотя в первый момент известие о том, что она является оборотнем, ошеломили ее, она быстро взяла себя в руки. Эта женщина не умела страдать или терзаться. Она довольно быстро освоила свою новую способность и даже нашла в ней свои неоспоримые достоинства.

– Подожди, Багира, – механически отозвался Один и повернул голову к Испытателю. – Так, хорошо, и что ты собираешься с ней делать?

– Скрупулезно расспросить, – объяснил тот. – Но не торопясь. Торопиться нам ни к чему, тем более что выпустить она сумела только одну пленницу, и ту не из главных.

– Может, та пленница знала что-то очень важное. Может, она и была Ночь? – снова вклинилась Багира.

– Нет, не Ночь, это точно. У нас есть и фотография Ольги Курмиловой, и фотография Шенны О’Фейд…

– Зачем вам фотография Курмиловой? Курмилова мертва.

– Ну мало ли. Мы же ничего не знаем наверняка. То, что Ночь жива – факт. Но, может, в действительности она не чужое тело использовала, а свое как-то восстановила.

– Это куда труднее, – нахмурился Один – и снова замолчал, слушая подчиненных.

– Я так полагаю, Кайндел нам расспрашивать особо не о чем. И так все понятно. Она, как ты и предполагала, Багира, оказалась великолепно срежиссированной подставой…

– Не все так просто, – возразил Ирландец. – Слишком много помощи мы от нее получили. Много информации. Для подставы-то… Причем по большей части все это она давала нам по собственному почину, а не по настойчивой просьбе. Так что, знаешь, нелогично. Помнишь, какими принципами руководствовалась советская разведка? Да пусть, мол, агент хоть на десять разведок работает, лишь бы «золотые яйца нес».

– Ты это к чему?

– К тому, что нелогично получается. Получается, что за освобождение одного-единственного своего человека Ночь заплатила большим объемом ценной информации и контактов. Нерационально.

– В профессионализме координатора Круга пока еще никто не подозревал… Один, мы о чем говорим-то? О том, виновна или невиновна Кайндел? Или о более важных делах?

– Я-то вообще молчу, – отозвался глава Организации. – И слушаю. Меня, Испытатель, как нацистское гестапо, интересует только истина. А не количество обвиненных. Тем более что картина довольно смутная. А хотелось бы ее прояснить.

– Весьма смутная, – подтвердил Ирландец. – Курсантка не могла знать, где находится новая база, на которой держали пленных.

– Она там однажды была.

– Ее туда везли в закрытой машине. Спящую. Как, впрочем, и остальных курсантов тоже.

– А кому известны пределы ее возможностей?

– И даже если б она знала ее местонахождение, добраться туда, все провернуть и приехать обратно на учебную базу за три часа по нынешним дорогам нельзя. Разве что до Вяртсиля была бы проложена высокоскоростная магистраль и нестись по ней со скоростью сто сорок и больше. Да еще оттуда хоть и немного, а все-таки…

– Значит, есть какой-то способ, – злился Испытатель.

– Не будем рубить сплеча, – мягко произнес Роннан. – У нас есть сейчас цель – вышвырнуть Алый Круг из Петербурга. Тем же самым, только в Москве, сейчас занимаются наши, и кажется, занимаются весьма успешно. Если осведомитель Ночи в наших рядах – Кайндел, то она нейтрализована. Теперь нам необходимо закончить начатое, и как можно скорее, пока Алый Круг не сообразил, что к чему. На очереди объект в Стрельне и – обратите внимание – в Сосновом Бору.

– Варлок, твое мнение – Круг может заинтересовать тамошняя атомная электростанция?

– Можно только поражаться, из каких невообразимых источников современные маги умудряются выцеживать энергию. Атомная электростанция даст хоть и специфическую, очень грязную, но – энергию.

– Нам только ихних магов на атомной электростанции не хватало. Чернобыль мелкой шалостью покажется.

– На станции есть своя охрана. Наши, между прочим, люди тоже там есть, – напомнил Отец Тук, незаметно лакомясь сельдью из стеклянной банки. – Маги опять же…

– Мало, – заявил Роннан, покосившись на Одина – тот слушал с каменным лицом. – Надо еще.

– Этот вопрос тоже можно решить. На электростанции должно находиться достаточно людей, чтоб в случае нападения продержаться до прибытия подкрепления. Полагаю, как минимум пятеро магов должны находиться там постоянно…

– Нам нужны все люди для запланированной операции. Даже курсанты. Даже преподаватели.

– Если грохнет атомная электростанция, наши атаки будут бессмысленны. Как и защита.

– Кто-то обязательно должен следить за подступами к станции. Кто-то из магов.

– Не пятерых, так хоть троих.

– Найде-ом! – протянул Отец Тук. – Уж троих-то найдем.

– Прошу прощения. – Дверь неожиданно для всех присутствующих приоткрылась, и в нее заглянул Эйв Шреддер, встрепанный и раскрасневшийся. – Один, от Владимира, предводителя выборгской команды реконструкторов срочное сообщение.

– Говори.

– На замок напали. Видимо, Алый Круг.

– Они что, ищут себе новое пристанище поспокойнее? – удивилась Багира.

– Выступаем, – отрывисто бросил глава ОСН. – Роннан, брось мне ключи от кабинета.

– Какого кабинета?

– Моего кабинета, где оружие. – Он поймал тяжелую, громко звякнувшую о ладонь связку. – Ирландец, боевые группы на выезд.

– Напомню, Один, в этой ситуации мы окажемся лицом к лицу с готовым к нападению Кругом.

С Кругом, который ко всему готов, хоть и не в полной силе…

– Зато мы будем не одни. Там еще будут господа реконструкторы, которым тоже помирать неохота…

– Ты что – сам поедешь? – изумился Роннан, вставая.

– Конечно, Сережа, должен же и я иногда быть безрассудным.