Нефёдов теперь везде сопровождал шефа. Охота ему тоже была по душе. Раздражало только лизоблюдство приближённых генерала. Вообще-то Сталин-младший был метким стрелком, но и ему иногда случалось промахиваться. Но кто бы ни завалил зверя, свита хором твердила, что попал именно Василий.

Однажды Василию сообщили о крупном медведе, терроризирующим население глухой деревеньки. Косолапый хозяин тамошних лесов повадился воровать коров у крестьян. По словам рассказчика, медведь был просто гигантский и обладал выдающейся силой. Однажды ночью он пробрался на колхозный скотный двор, задавил бурёнку. После этого мохнатый исполин взвалил добычу себе на спину и с такой ношей перепрыгнул обратно через забор. Высота же изгороди составляла ни много, ни мало почти три метра. В корове же веса – килограммов триста.

– Вот это силища! – восхитился Василий. Он сразу загорелся ехать. В чём, в чём, а в храбрости ему нельзя было отказать. Если бы в начале войны старший сын «Хозяина» – Яков не попал в плен к немцам, и Иосиф Виссарионович не запретил младшему сыну летать на боевые задания, Василий наверняка бы сбил гораздо больше фашистских самолётов, чем те два, которые числились на его счету.

В эту вылазку Василий решил отправиться без охраны и многочисленных «клиентов» – на пару с Нефёдовым. Поехали на подаренной Сталиным Борису «Победе». Но накануне прошли сильные дожди. Застрявшую на просёлке машину пришлось бросить за пятнадцать километров от села. Председатель колхоза выслал им навстречу трактор.

Опекать важных гостей председатель поручил своему счетоводу, имевшему в округе репутацию первого охотника. Это был кряжистый мужик с окладистой бородой. Он походил на старовера. Вечером проводник отвёл гостей к границе овсяного поля, куда интересующий их зверь часто наведывался. В подтверждении слов охотника было видно, что овёс во многих местах намят. Потом старик показал гостям медвежьи следы и помёт. После этого Василий, которого переполнял азарт, начал украдкой прикладываться к своей фляжке, чтобы немного успокоиться.

На опушке леса в верхушках сосен имелись два искусно построенных лабаза[29].

– Перед тем, как распределить роли стрик пояснил, что плохо стал видеть в последнее время и потому займёт позицию в паре с тем, кто лучше стреляет. Разумеется, Василий считал себя непревзойдённым снайпером.

– Ну что ж, – кивнул мужик и обратился к напарнику: – Значит, так тому и быть, только ты уж тогда будь внимателен. Медведь наверняка на нас первых выйдет. Промашку давать опасно. Больно хитрющий бурый бес!

Потом дед ещё раз проинструктировал московских гостей, чтобы находясь в засаде, не вздумали курить или греметь чем, дабы не спугнуть резким звуком или запахом осторожного зверя.

После этого Сталин со счетоводом забрались на один лабаз, а Борис отправился на свой, который был спрятан в ветках разлапистой сосны. Если его спутникам досталось толково сделанное укрытие с полом из толстых крепких брусков, то это явно мастерили не слишком сведущие в данной области люди или же по пьяному делу: тонкие брёвна предательски трещали под охотником. Между тем лабаз располагался метрах в пятнадцати над землёй. В случае падения костей не соберешь. Какое там стрелять! Поначалу все мысли Нефёдова были лишь о том, как удержаться на чёртовом пятачке. С трудом Борису удалось как-то приспособиться к своему положению. Однако, пообвыкнув, даже с удовольствием стал вдыхать речную прохладу – в полукилометре отсюда, среди лугов змеилась речка с небольшими омутами на поворотах. Борис, не раздумывая, поменял бы сейчас охотничью засаду на умиротворённое сидение с удочкой на её берегах. Стрельбы ему и на работе хватало…

Начало смеркаться. Где-то за лесом мычала корова. Дурёха! Она словно напоминала о себя косолапому разбойнику. Рядом с Нефёдовым приземлилась крупная лесная птица. Принялась важно расхаживать по ветке, затем, внезапно обнаружив человека, оторопело уставилась на него чёрными глазками-бусинками, не понимая, что это за зверь такой. Борис отвлёкся на пернатую гостью и пропустил появление медведя. Он чуть не свалился от неожиданности, когда лесную тишину вспороли два произведённых дуплетом выстрела. Ещё не отгремело громовое эхо, как раздался победный возглас Василия.

– Готов! Наповал уложил!!!

– Куда! Назад, разорвёт!!!

Но Сталин, не слушая старого охотника, словно с табуретки соскочил с дерева и побежал к медведю. В синеватом свете взошедшей высоко над полем луны заваленный хищник тёмной горой возвышался среди колосьев овса. Борис тоже слез с лабаза и первым делом проверил оружие. Его неприятно удивило, что Василий бросился к огромной туше без ружья. Обе двустволки нес едва поспевавший за «барином» дед.

Вдруг со стороны «убитого» зверя донёсся тихий, какой-то сонный рык. Василия замер, как вкопанный и испуганно попятился. Рык перешёл в разъярённый рёв. Лесной исполин поднялся на дыбы. Борису он показался неестественно огромным: метра три высотой, очень широким в корпусе. Перепуганный счетовод бросил ружья и помчался к лабазу. А живая гора стремительно надвигалась на парализованного ужасом человека, который теперь казался маленьким и жалким перед этим воплощением величия дикой природы.

Борис поспешил на выручку напарнику. Правда, у него самого стали ватными ноги от страха и плохо слушались руки. Элементарная осторожность требовала стрелять по зверю с максимально возможной дистанции, чтобы в случае промаха успеть взобраться на лабаз. Но стоило Борису прицелиться по медведю издали, как ему сразу стало ясно: «Нет, похоже, придётся лезть чёрту в зубы!». Даже надёжный карабин Мосина, с которым он сюда приехал, требовал должного навыка обращения с ним. Борис же был в охотничьих делах почти новичок. Между тем требовалось произвести гарантированно точный выстрел. Если немедленно не остановить зверя, через считанные мгновения он сгребёт безоружного «Принца» в охапку, подомнёт под себя и пустит в ход свои страшные челюсти и когти.

Борис подбежал к Сталину и встал плечом к плечу с ним. Медведь в этот момент находился в каких-нибудь десяти шагах от них. Более не мешкая, Нефёдов аккуратно выцелил в то место, где у медведя должно находиться сердце и нажал на спуск. Гром выстрела, страшный рёв. Медведь опустился на четыре лапы, развернулся, и побрел через поле к дальнему лесу, то и дело оглядываясь на людей. Борис стоял ни жив, ни мёртв.

На следующий день деревенские мужики нашли тушу медведя в лесу – в нескольких километрах от места стычки. Его прекрасно выделанную шкуру они через месяц преподнесли Сталину, но тот отдал её Нефёдову. Этот случай чрезвычайно укрепил их отношения. Василий не любил вспоминать об этом эпизоде, как не красящем его. Но Нефёдов чувствовал по отношению патрона, что тот понимает, кому обязан жизнью.

С того дня Нефёдов сделался фактически тенью своего шефа, везде сопровождая «Принца». Так хотел Сталин, а его желания не обсуждались. Вдвоём они уезжали в калмыцкие или придонские степи и жили несколько дней вольными казаками. Брали коней у табунщиков, – тех, которые лишь недавно узнали седло, и весь день весело летели по безлюдной степи, подбадривая друг друга лихими улюлюканьями. Вечером прямо в степи разжигали костёр и под донское вино и сыр местной выделки вели долгие задушевные беседы. Потом ложились спать, укрывшись одной шинелью.