– Утешили, – ядовито выдохнула я, хотя на самом деле следовало порадоваться. В жизни появилась хотя бы относительная стабильность.

Из-за Лиаса нам пришлось задержаться на пару часов; впрочем, он удивительно быстро приходил в себя. Лорил, видя, что брат не нуждается в постоянной опеке, присоединился к Бриану, продолжавшему искать ключ-камень. И теперь они оба, опустив головы, прочесывали поляну частым гребнем. А жрец, растянувшись прямо на траве и откинувшись на локти, принялся негромко расспрашивать меня о возникновении плотины, заставляя анализировать в мельчайших деталях все, что происходило в тот злополучный день. Однако сколько он ни пытал меня, толком ничего не выудил. Единственная польза от разговора – жрец объяснил мое обморочное состояние, приключившееся после излишнего зачерпывания силы. Выходило так: первое – наличие силы зависит от степени желания обладать ею. И если я буду биться о преграду, то со временем она рухнет. Вторым оказалось большое НО: при получении силы подобным способом я гарантированно имела постоянный откат в виде физической слабости и постепенного, но верного подрыва здоровья. А при слишком сильном ударе могла прорвать плотину и захлебнуться в потоке силы или попросту сгореть. Ведь та скапливалась за ней, как вода в водохранилище при ГЭС. То есть если однажды мне удастся разрушить преграду, то предварительно следует спустить воду – потратить скопившуюся силу, чтобы гигантским потоком не убило. Ну а про парочку мелочей после перенапряжения в виде постоянной головной боли, временной дезориентации в пространстве и неспособности несколько дней обращаться к Пресветлой говорить и вовсе не стоило.

День близился к концу, по моим прикидкам, время приближалось часам к пяти. Бриан с Морвидом решили добраться до деревни засветло. По-прежнему бледный Лиас уверенно держался на ногах. Для получившего сотрясение это являлось само по себе чудом. Он самостоятельно взобрался в седло, и мы тронулись. Деревня должна была находиться недалеко, не больше пары-тройки часов езды, однако, несмотря на ее близость, из местного населения мы никого не встретили. Это весьма настораживало.

Ехали мы, как и прежде, друг за другом. Мне не понравилось, что по мере приближения к месту назначения будто исчезало все живое, вскоре перестали порхать и чирикать птахи, не звенели насекомые, даже кузнечиков не было слышно. Напряжение чувствовалось всей кожей. От острого ощущения опасности я даже перекинула щит со спины на руку и неосознанным движением то и дело поглаживала навершие клевца.

Солнце склонилось к горизонту, когда показались разделенные на участки поля, потом первые возделанные делянки с какими-то посадками. Удивительно, но и там не было ни души. Барон приказал нам быть наготове и держать ухо востро. Решение разумное, хотя наши кони и не выказывали признаков тревоги. Ни одно животное никогда не подпускало к себе нечисть. И, несмотря на то, что наши скакуны были приучены к нежити, при ее появлении они изрядно нервничали.

Потянулись первые заборы, из-за которых виднелись справные рубленые дома, крытые не соломой, а дранкой. Кругом стояла тишина. Казалось, что все вокруг вымерло. Должны же были квохтать куры, лаять собаки – ни одна нормальная псина не будет молчать при появлении чужаков. Не раздавались крики детей, не появлялись любопытные рожицы. Получается, едем себе – и никому до нас нет дела.

Но едва мы добрались до центральной площади, точнее, небольшой площадки с утоптанной землей, селенье ожило. Показались жители, стали подтягиваться любопытствующие. Вперед выскочила какая-то собака и принялась жадно нюхать воздух, словно пыталась узнать по запаху, кто мы такие.

Это мне не понравилось. Странные здесь были жители, неправильные.

Народу прибавилось, но вперед по старшинству никто не выходил, словно старосты среди них не было. Вдобавок люди не переговаривались меж собой… Вернее, переговаривались, но очень редко и тихо, почти не разжимая губ, только поворачивались друг к другу и бурчали что-то. Складывалось впечатление, будто они обо всем договорились заранее и теперь передают условный знак по кругу. И от этого создавалось впечатление, что они что-то затевают.

Наконец Бриан на правах главного заговорил:

– Доброго дня вам, уважаемые. Скажите, кто из вас кузнец Томас и староста Свенор? Мы приехали по просьбе их дальних родственников, которые через коменданта города Лотерма, баннерета[36]Дентона Прево, просили передать им весточку.

Ответом стало молчание, а толпа даже не шелохнулась. Мы выжидательно смотрели на собравшихся. Пауза затягивалась.

Жители только чуть зашевелились, словно собираясь расходиться, и тут шелудивая псина неожиданно бросилась к нам и попыталась укусить одного из скакунов за ноги. Обученный конь залепил ей копытом, собака отлетела. Это словно послужило сигналом: все собравшиеся на площади без крика ринулись к нам. Мама родная! Они что, спятили?! Из-за какой-то псины?!

Мы повернули коней, чтобы убраться с площади, но с другой стороны нас уже окружили, отрезав путь.

– В круг! – хлестнул приказ Бриана, и мы слаженно сгрудились, запихнув в центр раненого Лиаса.

Морвид забормотал что-то речитативом, поднял свой посох горизонтально над головой и, привстав на стременах, насколько хватало руки, очертил в воздухе окружность.

От неожиданности я поначалу растерялась, но потом лихорадочно начала соображать, что же сделать. В голове болтались разные обрывки фраз и слов силы, но нужный вариант не приходил. Разве что… Все эти люди повадками походили на мертвяков, какими их изображали в фильмах. Хотя внешне на покойников не похожи… А, ладно, хуже не будет!

– Смерть призывает свое! Вернись к своим! – повелительно выкрикнула я, зачерпывая силу.

Ничего не произошло. На нас напирали.

Тут жрец повысил голос, перейдя практически на визг и… Жители деревни, не дойдя до нас пяти шагов, остановились, наткнувшись на невидимую преграду. Морвид, утирая пот со лба, растерянно бросил:

– Они все с ума посходили? Не деревня, а поднятое кладбище, только в очень хорошем состоянии… Ольна, а ты?..

– Да попыталась, – сморщилась я; похоже, мы со жрецом думали об одном и том же.

Напряженно оглянувшись по сторонам, увидела, что народ спокойно стоял, не напирая на преграду, словно чего-то ждал.

– Слова на «возврат в могилку» произнесла, но они не подействовали.

– Значит, под управлением, на это больше похоже. Что ж, попробуем так, – чуть задумчиво протянул жрец и тут же бросил мне резко: – Сейчас завесу приподниму, а ты освободи парочку.

– Стой! – взвизгнула я с перепугу, видя, как тот начал проделывать какие-то пассы. – Я не знаю, что делать!

– Дура! – рявкнул он, не прекращая движения рук и посоха. – Благослови! – И с натугой, словно поднимая тяжелое, проговорил: – Давай!