честно, то я, думаю и мы все, очень рады, что знакомы с такими звёздами. А вообще, для меня ваша группа — открытие. И сколько труда вы вкладываете в своё творчество, я ни разу не удивлён, что вы победили. Пусть и дальше группа летит со скоростью ракеты.

— Ура а-а-а-а-а! — чокаемся мы. Умеет Горыныч красиво говорить.

— А я, а я, а я — повторяет Серёга. — Хочу поднять бокал за одного невероятного человека.

Логинов смотрит прямо на Соню, на что она сразу выдаёт:

— Серёжа, иди на хрен, мне и так плохо, не заставляй плакать ещё.

— Дыа, — довольно улыбается. — Этот человек спас меня лично, спас группу, помогая двигаться вперёд каждый день. Только мы с тобой знаем, сколько раз ты забирала меня из клубов и притонов, отпаивая дома. Сколько раз заставляла садиться за инструменты и тексты. Сама пела без голоса, больная и расстроенная. Я не зря сегодня сказал, что ты боец. Ты сильнее всех здесь присутствующих. Ты помогла ни одной паре влюблённых идиотов воссоединиться, включая вас со Стасом, ты сама умеешь прощать, вдохновлять и двигаться дальше. Благодаря тебе группа стала семьёй. И, знаешь, я так рад, что наши бабушки и дедушки живут в одной деревне, а наши дороги среди тысячи перекрёстков сошлись там, где надо, и подарили мне такую сестру. Иногда в жизни так случается, что самые родные оказываются чужими, а тот, с кем ты летом в речке топился будет близким другом и опорой.

Он заканчивает свою речь, у девчонок глаза на мокром месте, пацаны притихли, а Соня тянется, чтобы обнять его. И Логинов выключает серьёзность, включая дурака:

— Алечка, Стас, только не ревнуйте. Мы только иногда любим друг друга, в остальные моменты имеем непреодолимое желание выкинуть в окно.

— Да, например, сейчас, — шмыгает носом Соня, а мы смеёмся.

Нет, я не ревновал её к Логинову, как к парню. Больше не ревновал. Меня дико бесило, что у них много хороших воспоминаний, да и нынешнюю Соню он знал лучше. Но это, безусловно, было эгоизмом.

Вечер проходит весело и спокойно. Егор всё время прижимает Катю к себе, я не отпускаю Соню, которая и не хочет уходить. Серёжа с Аллой на своей волне тоже кайфуют, Емеля с Никой целуются по углам, Кирилл и Слава с девчонками тоже выглядят довольными и счастливыми. Данилу было в кайф и без девушки, так как он был самым молодым в группе.

— Какие вы все приторные, — выдаёт Сава. — Аж тошно. Вот у меня будут отношения, я таким не буду точно.

— Мих, — хмурится Егор. — Ты такой дебил, что отношения тебя не грозят.

— Че сказал? — щурится Сава и кидает в него бутылку.

— Пиздец тебе, — рычит Егор, кидаясь на Миху, который уже драпает.

Соня хоть и устала, но хотя бы веселится, когда Серёжа по-идиотски танцует, показывая одну из девчонок на конкурсе. Егор его поддерживает, и я замечаю, как они похожи. Даже внешне имелось сходство. Егор забирать заявление не стал по просьбе Серёжи, но, насколько я знал, там вмешался отец Егора.

— Бля, бля, а у вас точно ещё одного брата нет? Если бы был, то получился настоящий Змей-Горыныч с тремя головами, — шутит Сава и давится смехом от собственной шутки, а все остальные подхватывают.

Ближе к часу ночи предлагаю Соне поехать домой, на что она соглашается. Кто-то из ребят вызвал такси, а кто-то решил остаться у Горыныча.

В дороге Соня дремлет, поэтому я снова несу её на руках, на что девушка улыбается, просыпаясь в подъезде.

— Подготовь перечень вопросов, я в душ и начнём, — шутит Соня, хоть разговор и будет не очень приятным.

Выходит из душа в моей футболке с мокрыми волосами и без грамма макияжа. Такая домашняя и такая моя. Не выдерживаю и подхватываю девушку, а она обвивает ногами мою талию. Целую в шею, а потом аккуратно кладу на кровать, нависнув сверху. Соня смотрит глазами, полными нежности и проводит ладонью по щеке.

— Люблю тебя, — шепчу.

— И я тебя люблю. И всегда любила. Я не хотела с тобой расставаться, меня вынудили, — начинает Соня, а я напрягаюсь. — Пообещай, что дослушаешь до конца и не сорвёшься никуда, а останешься здесь со мной в этой комнате.

— Обещаю, — не знаю какая сила меня сейчас оторвёт от Котовой.

Соня выползает из-под меня, садясь рядом.

— Твоя мама всегда недолюбливала меня, — ещё только начинает рассказ Соня, а меня уже как будто обухом по голове ударили. — Перед выпускным она мне сказала, что я должна оставить тебя в покое. Якобы я мешаю твоему будущему. Якобы ты хочешь поехать в Штаты, а я тяну, как груз. Я выслушала, но не согласилась. Тогда Елена Георгиевна показала мне бумагу, что ты поступил и билеты, предлагала денег. Говорила, что ты уже всё решил, просто не знаешь, как сказать. Потом она поговорила с моими родителями. Обещала денег им, если они уговорят меня расстаться. Крайней точкой стала её история о том, что у тебя давно уже есть невеста, которую они выбрали и всё будет так, как она скажет. Она грозилась тем, что заберёт у тебя всё и просто отправит в армию.

Соня едва сдерживает слёзы, а я сижу в полном ауте. То есть за два года, что я страдал, я должен сказать спасибо маме? Я бухал, ненавидел Соню, презирал и доводил, считал последней сукой, а тут моя любимая мать приложила руку? Теперь я знаю, какая сила могла оторвать от неё. Ярость. Но Соне я нужен больше сейчас.

— Возможно, сейчас я бы и послала всех к чертям, но в семнадцать лет мне было трудно выдержать такое давление. Твоя мама, мои родители, — вытирает слёзы моя девочка. — Я сделала, как она сказала, но не взяла ни копейки денег, на что родители устроили скандал, назвали эгоисткой и выгнали из дома.

Родители Сони всегда ставили на первое место младшую — Милану. Но я не думал, что они настолько моральные уроды.

— Потом уехала в деревню. Там и встретились снова с Серёжей. У него тогда отца посадили, бабушка умерла, его матери было плевать на него, он пошёл во все тяжкие. Подсел, а Алла его бросила, устав бороться. Мы к осени вернулись в Москву, он предложил жить у него. Катя звала к себе, но у них и так однушка, а я на тот момент вообще не знала, как жить и зарабатывать. Меня взяли организатором мероприятий после короткого обучения, а с Серёжей мы начали возрождать группу,