был в местной обители, видел Ленца и Сида. Они… Они не помнят меня. Прятали глаза, как обычные люди, когда узнали, что я из Ордена. А ты… Я говорил о магистре, проверял тебя. Про все остальное…

— Ты не знал? — Идэн не стал скрывать удивления. — Она не сказала тебе? Лисса? И отец не говорил?

— Нет! — Ройс выглядел разозленным и немного расстроенным. — Давно как-то было. Когда меня отдали Ордену, он только сказал, что я буду с тобой, потому что ты похож на него. Я не думал…что он об этом. Ведь он дал тебе свое имя…

Идэн подумал, что такие объяснения совсем некстати. Он еще слишком слаб. И… столько лет он привык скрывать все, жить по правилам Мэлвина. Он не думал, что придет день говорить об этом. Хотя с другой стороны, так легче. Идэн на самом деле вдруг понял, что готов освободиться. От всего.

— Мэлвин принял меня не как сына, — по своей обычной привычке охотник старался излагать все кратко. — Он защищал меня. А еще себя и твою мать. В ту ночь пятнадцать лет назад я принял на себя последнее проклятье ведьмы. Но оно не забрало память и душу. Как знаю теперь, благодаря Лиссе. И это все остается по сей день. Все, кроме самой смерти ведьмы. Те несколько часов. Хотя они очень важны.

— Тогда как ты прошел испытание? Как смог стать одним из нас? — Ройс хмурился, так же забыв привычки Ордена, забыв уроки все того же магистра, не раскрывать себя.

— Это не мой секрет, — сказал Идэн. — Но они это сделали для меня. Мэлвин и Солина. Дальше он лишь учил меня быть похожим на других. Ты знаешь, что твой отец тоже не потерял душу после встречи со своей первой ведьмой. Потому я был ему близок. И это все. Здесь мой дом и мой город. Я нарушил правила. Я помню этих людей и верю им. Потому все так.

Ройс молчал, смотрел в стол.

— Если это защищает моих родителей, я приму это, — наконец, решил он. — И я помогу тебе здесь. Ты хотел знать? Так вот. Я устроился в дом жестянщика. Того, которого убила ведьма. Смерть хозяина лишила его жену сил. Мне надо было лишь помогать в хозяйстве, не в лавке. И было много времени. Я нашел многое. Я видел тебя и Дика, когда вы ходили к кузнецу. Видел тебя и потом. С разными людьми. С той девочкой, что приносила тебе еду.

— Лия? — охотник напрягся. — Она… Ведьма спрятала заклятье на посуде, что принесла девочка. Лия в безопасности?

— Да, — это прозвучало несколько уклончиво. — Она не зашла в свой дом. Сразу поспешила к кузнецу. Это ее спасло. Но там все мертвы. Ведьма не разбиралась, просто кинула одно заклятье на весь двор. Теперь девочка в доме сирот. Тебя я нашел, когда эта женщина уже пыталась тебя спасти. Она не пустила меня. Я хотел убить, но, я уже сказал… Я дал шанс. А потом пришел кузнец и даже сам старейшина. Это Гилл рассказал все, что ты оставил Ордену. Только ты ошибся. Последнюю девочку забрали не ради главы общины. Погиб другой человек.

— Кто? — тут же спросил Идэн.

— Они сказали, погибший был каменщиком, — продолжил послушно Ройс. — Жил где-то здесь поблизости. Не знаю о нем. Надо спросить у кузнеца или у этих женщин, что приходили сюда позже. Целительницы.

— Умила и Верина, — догадался Идэн. — Они важны. Но зачем они были здесь?

— Их магия нужна была той женщине, что тебя спасла, — пояснил Ройс. — И я знаю многое, но не понимаю общей картины. Я не знаю, кто та, кого мы ищем. Я полагал, что эта целительница связана с убийцей. Но теперь, когда женщина тебя спасла, когда Ленц и Сид живы…

— Лисса шла за ней, как мы, — осторожно выдал охотник. — Смогла спасти наших людей. По правилам своего дара. Не больше. Но она знает то, что поможет найти ту ведьму. Как помогут Стефан и Гилл.

Ройс снова помолчал, принимая это, потом нехотя кивнул.

— Тебе еще нужен отдых, — ровно и почти безэмоционально выдал он. — Спи. Я позову их. Вечером тут будет шумно.

— Спасибо, — Идэн постарался, чтобы его улыбка была искренней. — За все. Тебе трудно. Снова. Но скоро ты все поймешь. Благодарю тебя, что ты веришь мне, что помогаешь. И прости, что я не мог раскрыть тебе всего о себе раньше. Я защищал Мэлвина и Солину. Не от тебя, от случайных ушей и глаз.

— Я понимаю это, — ответил Ройс. — И благодарен. Ты защищал и меня. Ради моего отца и матери. Я буду хранить то, что ты мне доверил. И все, что ты захочешь скрыть здесь.

Охотник кивнул другу в ответ. Он чувствовал себя очень спокойно и свободно после этого разговора. Будто все, что было за эти годы, вдруг отпустило, отступило назад. Идэн не жалел о том, что стал охотником. Не жалел ни о чем. И не мыслил себя иначе. Пока. Он не думал и о будущем. Сначала найти и уничтожить черемуховую ведьму. Все остальное придет потом.

27.

Идэн устал с дороги, к тому же у него неприятно ломило раненый бок. Поездка была долгой и изматывающей. Охотник, болезненно морщась, сполз с коня, привычно похлопал животное по боку, будто благодаря за выносливость, отдал поводья конюху и прошел в дом. Сразу в кухню. Рыцарь привык к этому за те восемь лет, что прожил в Ордене и в этом доме.

Идэн всегда первым подходил к Солине. Он знал, насколько всегда она волнуется об охотниках, знал, что она с тревогой ждет каждого. Рыцарь не считал, что эта женщина заменила ему мать, но был искренне к ней привязан, потому не желал лишний раз ее тревожить.

Целительница встретила его на пороге кухни. Окинула цепким взглядом, тут же нахмурилась, сразу почувствовав его ранение.

— Садись! — строго распорядилась Солина. — Как ты позволил какой-то ведьме протягивать к тебе руки?

Охотник слышал эту фразу каждый раз по возвращении. Целительница всегда ворчала, выражая таким образом свою заботу и привязанность.

— Они бывают очень быстрыми, — ответил он устало.

— Ты задержался в этот раз, — заметил Магистр.

Он тоже был здесь, сидел привычно за столом, уперев локти в крышку, опершись на кулак щекой.

— Это был не легкий поиск, — признал Идэн. — Ее безумие развивалось медленно. Она еще не потеряла осторожность. К тому же, мы долго не могли понять причины, что заставили женщину обратиться ко злу.