глаза мы с Ромой попали оба, и теперь там наша погибель, ибо нам не выбраться до конца.

Я снова хожу по тонкой грани удовольствия. Смотрю на Милашку. Ей тоже не помешает еще раз побывать в Нирване. Тянусь к ее яремной впадинке. Поглаживаю, ласкаю перед тем, как пережать слегонца, Милашку подбрасывает вверх. Ее узкие влажные стеночки начинают сокращаться вокруг меня, зажимая в своих сладких тисках сильнее некуда. Я не в силах это терпеть и заканчиваю бурно, с хриплым рыком, орошая всю ее изнутри.

Отпускаю ее. Выхожу. Устраиваюсь рядом. Притягиваю ее к себе обратно и накрываю нас обоих пледом. Теперь, хорошенько наскакавшись вместе со своей любимой, можно выдохнуть и начать думать хоть о чем-то еще, кроме гнетущего давления в собственных брюках!

Глава 19

Роман

С ума схожу. Это охереть какое ужасное чувство! Она не подпускает меня к себе! Но я зол был!!!

Я.

БЫЛ.

ЗОЛ.

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Я охереть какой злой был, когда пальцы на ее шее смыкал! Ревность мне последний мозг отшибла. Ну а как по-другому, когда любимая девушка теребонькает за хер постороннего мужика! Вшивый хер причем! Там невооруженным взглядом видно, что у меня раза в четыре в штанах крупнее, чем у того мудака!

Вот и поплатился за свою злость! Вместо того, чтобы драть свою любимую и день и ночь, я второй месяц держусь из последних сил.

Она не подпускает меня к себе. Она боится. И еще этот с-ка Макс! Г*ндон хренов! Забрал ее из больницы и у себя поселил. Теперь, небось из постели ее не выпускает! Ну ничего, я придумаю выход! Я придумаю, как вернуть Милашку обратно! Я ради нее пойду на все!

* * *

Милана

Несмотря на наши с Максом близкие отношения, на работу я все же выхожу – дома с ума схожу и лезу на стену от гнетущих мыслей. На работе все привычно и понятно. Роман забрал свою долю в бизнесе и свалил в другое здание, я же осталась обитать в приемной Максима.

– Я по делам, Милаш! – целует он меня, покидая кабинет, – Буду после обеда.

– Хорошо, Максим Эмирханович, – заученно отвечаю я, – отчеты будут готовы в срок.

– Ну, перестань! – возвращается Макс, зажимая меня у стола, – Ну, какой я тебе Эмирханович? Мы уже живем вместе, а ты все выкаешь. Я обижусь!

– Прости. – туплю я взор, – Никак не могу привыкнуть.

– Ну все, прекрати! На обед обязательно сходи, наших малышат покормить! – Макс нежно целует меня в губы, подхватывает папки и растворяется за дверью.

Я все еще глупо и мечтательно улыбаюсь. Макс – в последнее время просто мужчина мечты! Красивый, мужественный, высокий! Его руки… ммм… что же они вытворяют на моем теле, и не только руки.

Мои беременные гормоны просто взрываются, когда Макс несет меня в спальню. Не хочется отпускать его ни на минуту. Он и не отпускает.

Однако… надо бы цветы полить и за отчет садиться, раз обещала. Не то распалюсь, а тушить некому. Беру лейку, начинаю полив пальмы в кадке.

Дверь открывается. Оборачиваюсь. Наверное Макс. Что-то забыл… и лейка падает из рук.

Роман! Собственной персоной! Что он тут забыл?! О, Боже! Снова душить станет?

– Мила… – чуть хрипло начинает он, делая шаг в мою сторону.

– Нет…!!! – пячусь я от него потирая шею. В том месте, где он меня придушивал.

– Милаш, я… не бойся! Я по делу пришел!

– Знаю я ваши дела, – продолжаю я отступление.

– Ты должна вернуться в мою приемную! – заявляет мне Роман, – Хочешь ты того, или нет. С Максом я все улажу.

– Макс не отдаст меня вам! – мотаю я головой, в крайней степени стресса.

– У тебя нет выбора, Милан! – заявляет Рома прищурившись. – И я обещаю, у меня тебе понравится!

* * *

Рома уходит так же неожиданно, как появился. Я закрываю глаза от ужаса, а когда открываю их – от мужчины и след постыл. Лишь запах витает. Настоящего сильного брутального… негодяя!

Забрасываю все. Меня трясет и колотит. Мне уже не до каких отчетов дела нет. Вернее есть. Работа свербит занозой в подсознании, но вместо цифр злое лицо Ромы мерещится.

– Милаш… что с тобой? – возвращается Макс. – Ты вся бледная? С детьми все хорошо?!

– Да…да! – не выдерживаю я. Рыдаю прямо на его плече.

– А ну рассказывай!

– Рома… приходил. – задыхаюсь я.

– Г*вно на палке! – ревет Макс, – Что ему надо было? Он трогал тебя? Больно сделал?!

На Макса смотреть страшно. Некогда белоснежные белки налились красным. Руки сжаты в кулаки.

– Нет, не трогал. Но… мне страшно!

– Милаш! Я тебя защищу! Клянусь! – ревет мужчина.

Он аккуратно притягивает меня к себе. Нежно сцеловывает слезы.

– Все, прекрати. – с мокрых от слез щек переходит к ушку.

Начинает шептать милую чепуху. Прикусывает мочку, а у меня все мурашками покрывается.

– Перестань, вкусная моя! – нежно прикусывает за шейку в районе чувствительной артерии.

Мои трусики намокают как по команде. А его внушительное орудие упирается мне в попу, прямо через все слои нашей одежды.

– Макс! – вырывается хриплый стон из моей груди, – когда он эту самую грудь сминает… легонько. Так, как надо. – А если кто-то зайдет?

– Я – тут босс, Милаш! И мне пофиг! Зайдут, вышвырну!

Его сильные подвижные пальцы тянутся расстегнуть блузку. Я же, как одержимая, стараюсь сорвать с него рубашку. Чтобы ощутить кожей его сильные стальные мускулы, вдохнуть неземной аромат его мужественности!

– Ч-черт! – хрипло задыхается Макс.

Дергает блузку в разные стороны и приникает к горошинам груди прямо через лифчик. Меня всю подбрасывает и выгибает на встречу к любимому. Его естество сейчас проделает дырку в брюках, а я вершинками прокарябую свой бюстгальтер.

– Сними! – умоляю я, потому что бюстик сдавливает мою распирающуюся от гормонов и стимуляции грудь.

Макс снова лишь гулко рычит, старясь справиться с застежками. Наконец-то! Я свободна! Но лишь на миг, пока сильные мужские слегка шершавые руки не захватывают грудь в новый, еще более тесный плен.

Меня берут под попу и, разметав документы в разные стороны, просто усаживают на мой же рабочий стол. Макс задирает мою юбку куда-то в район талии. Пальцы же его немедленно проникают к измокшим до крайней степени трусикам.

– Вау! – выдыхает он мне в губы жарко.

Там есть чему восхищаться. Ведь водопад полный, аж совестно становится, насколько сильно сейчас мое желание. Но это все беременные гормоны, не больше.

Макс стаскивает с себя брюки. Ух, там у него давно все более чем готово! Вообще, у