— Сегодня Эмилия была в тех краях и видела, как ты выходила из супермаркета.

Тея несколько неестественно улыбнулась.

— Эмилия? Как она поживает? — Разговаривать об этой женщине ей хотелось сейчас меньше всего на свете. Но было необходимо делать вид, что данная тема ее ничуть не смущает. Эту женщину Пауль любил. Тот факт, что он разок переспал с ней, с Теей, ничего не менял.

— У Эмилии все отлично, — ответил он, вспоминая, как, услышав упоминание о Tee, бросил Эмилию вместе с компанией друзей в кафе, где они вместе обедали. — Когда она сказала, в каком именно месте тебя видела, я тут же туда направился.

Тея изумленно пожала плечами.

— Ты поехал к супермаркету? Но от него до моего дома целая автобусная остановка...

— Я сразу выяснил, что жилые дома располагаются только южнее этого магазина. К северу от него находятся какие-то предприятия, к западу — стадион, к востоку — рынок. Я остановил нескольких прохожих, описал им твою внешность, но никто не смог сказать мне ничего определенного. Я решил, что буду просто тебя ждать.

Тея изумленно приоткрыла рот. Рассказ Пауля казался невероятным.

— Вот и дождался, — добавил он. — Кстати, очень хорошо, что я встретил тебя именно в тот момент. После падения было просто необходимо тебя обследовать. А сама ты не поехала бы в больницу.

Тея сдержала улыбку. Если бы не Пауль, она вообще не упала бы, но, по-видимому, он сейчас об этом не подумал. Однако у него был настолько взволнованный вид, что высказывать свою мысль вслух и тем самым приводить его в еще большее смятение она не стала.

— Какой срок твоей беременности? — спросил он, вновь переводя взгляд на ее живот.

— Сам посчитай! — ответила Тея, поджимая губы.

Естественно, он не помнит, когда мы занимались с ним любовью, подумала она с горечью. Для него это событие было очередным ничего особенного не значащим развлечением. А для меня...

— Семь недель, — произнес Пауль, прерывая ход ее мрачных мыслей.

Тея вскинула голову, устремляя на него полный удивления взгляд. Он, догадавшись, о чем она только что размышляла, сузил глаза.

— Неужели ты считаешь, что я в состоянии забыть, когда именно со мной произошло событие, о котором я сожалел все это время?

От обиды у Теи защемило грудь.

Узнав о ребенке, он, наверное, вообще проклял ту ночь, подумала она. Надо скорее объяснить ему, что я не собираюсь требовать от него ни моральной, ни материальной поддержки, пусть не переживает.

— Почему ты сбежала в то утро, ни слова никому не сказав? — спросил Пауль, понизив голос.

Тея прищурилась.

— Ты заявил тогда, что не желаешь повторять допущенной ошибки, — произнесла она медленно и отчетливо. — Я ушла по той же самой причине.

Пауль посмотрел на нее возмущенно. Крылья его носа расширились, брови слились в сплошную ломаную линию.

— Неужели ты думаешь, что я мог силой заставить тебя еще раз заняться со мной сексом?

Тея покачала головой и — как ни неуместно это выглядело в данной ситуации — оглядела его мощные плечи и руки с нескрываемым восхищением.

— Нет, я боялась, что сама не сдержусь и попытаюсь вновь тебя соблазнить.

Последовало напряженное молчание.

Ты совсем с ума сошла! — мысленно выругала себя Тея. Собиралась общаться с ним исключительно по-деловому, а сама выкидываешь такие фокусы!

Она поспешила исправить свою оплошность:

— Нам обоим требовалось время на то, чтобы во всем разобраться. Вот я и исчезла ради обоюдного блага.

— А спросить, что я думаю о произошедшем, ты не догадалась? — грозно и требовательно спросил Пауль. — Или тебе не было до моего мнения никакого дела?

— Я прекрасно знала, что ты думаешь, — ответила Тея.

— Ошибаешься! — Она и глазом не успела моргнуть, как он склонился к ней и, взяв ее за подбородок, приподнял ее голову. — Тебе пора забыть о своей прошлой жизни, Тея, — заговорил он волнительно и с чувством. — Особенно сейчас, когда ты ждешь нашего ребенка.

Она приоткрыла рот, намереваясь уточнить, о чем речь, но он не дал ей такой возможности.

— Я все отлично понимаю: тебе кажется, что те эмоции, которые ты испытывала и до сих пор испытываешь в отношении Кристофера, — настоящая любовь. Но это не так, я уверен, — стал убеждать ее он. — Ты увлеклась им, будучи еще ребенком, тебя привлекли в нем взрослость, недосягаемость и слава. А еще ты скучала по уехавшему отцу. Вот и хотела, чтобы рядом с тобой был мужчина-родитель, человек гораздо старше тебя.

Тея закрутила головой, отказываясь верить в то, что он настолько превратно понимает ее отношение к Кристоферу.

— Но я не...

— Я знаю, что тебе трудно взглянуть правде в глаза, но это необходимо, — продолжил он, перебивая ее. — Наверное, ты считаешь, что осквернишь его светлую память, если переключишься на другого, более подходящего тебе человека... То есть на меня. Кристофер был твоим любовником лишь в фантазиях. Но ты живая здоровая женщина и не можешь всю жизнь довольствоваться только мечтами. Тебе нужен мужчина из крови и плоти, мужчина, который в состоянии сделать твою жизнь более полноценной, более яркой. Ты нуждаешься во мне, Тея!

Он взглядом заявил ей, что запрещает подвергать его утверждение сомнению.

Тея смотрела на него в полной растерянности и ничего не понимала.

— Я втемяшил себе в голову, что вы были любовниками, и поэтому сгорал от ревности. — Пауль отпустил ее подбородок и отвел взгляд в сторону. — Я ревновал тебя к собственному брату и из-за этого ненавидел себя. А впоследствии, не в силах справиться ни с этой идиотской ревностью, ни с ненавистью, стал во всем обвинять тебя! Мне стыдно, Тея, ужасно стыдно...

Ей казалось, что она смотрит какой-то дурацкий фильм, где половина из его персонажей — сумасшедшие. Надо же, этот мужчина был твердо убежден, что она до сих пор любит его брата, и ничего другого не хотел слышать. Боже, какая нелепость!

Пауль порывисто обхватил руками голову, топя пальцы в своих темных взъерошенных волосах. На его лицо легла тень, глаза потемнели.

Тея видела, что он страдает, и не верила своим глазам. Она всегда думала, что его душа как-то по-другому устроена. Что терзания, а уж тем более раскаяние и самобичевание вообще ему не свойственны.

Охваченная каким-то смешанным чувством, некоторое время она молча смотрела на него. Потом, ощутив вдруг острую потребность помочь ему, обняла его своими изящными руками за широкие плечи.

В первое мгновение он сильно напрягся, а затем расслабился и положил ладонь на ее маленькую теплую кисть.

С минуту они не двигались и не произносили ни звука, — молча наслаждались близостью друг друга.