Я выбежал за калитку и уставился в ночной мрак, но никого так и не заметил. А этот ублюдок скорее всего меня видел. Кто-то определенно за мной наблюдал, именно сейчас, в эту самую секунду.

— Я вернулся! — крикнул я. — Иди же сюда, давай, прикончи меня! Пора поставить точку! Вот он я, придурок!

Мне никто не ответил.

За спиной послышались шаги, и я молниеносно развернулся, готовясь к встрече с Дирижером.

— В чем дело, Алекс? Когда ты приехал? С кем ты тут разговариваешь?

На крыльце стояла Нана, необычно маленькая и напуганная. Она спустилась по ступеням, подошла ко мне и крепко обняла.

Я проснулся около шести утра в кошмарном состоянии. Кожа вокруг укусов на плече и на руке покрылась красными пятнами и пылала. Раны сильно дергало. Кисть распухла, увеличившись в размерах чуть ли не вдвое. Я встревожился. Болеть в данный момент я просто не мог себе позволить.

Я собрался и поехал в отделение неотложной помощи больницы «Сент-Энтони». Оказалось, у меня сильный жар.

Осмотром моих ран занимался пакистанец доктор Прабу. Он напомнил мне одного из сыновей в фильме «Восток есть Восток». По его словам, воспалительный процесс в моем организме вызван стафилококком — бактерией, нередко обнаруживающейся во рту у человека.

— Как получилось, что вас укусили? — поинтересовался он. Я почувствовал, что мой ответ не придется ему по вкусу, но сказал правду:

— Я вступил в драку с вампиром.

— Серьезно, доктор Кросс, как получилось, что вас укусили? — повторил вопрос Прабу. — Мне сейчас не до шуток, речь идет о вашем здоровье. Я должен знать все подробности.

— Я тоже совершенно серьезен. В составе спецгруппы я занимаюсь расследованием убийств, совершенных вампирами. Меня покусал человек с искусственными клыками.

— Что ж, ладно, детектив. Как хотите.

Я сдал анализы крови — общий, на подсчет лейкоцитарной формулы, на скорость оседания эритроцитов; потом у меня взяли мазки выделявшейся из ран жидкости.

Я сказан доктору, что мы хотели бы получить копии результатов лабораторных исследований. Поначалу руководство больницы категорически отказывалось выполнить мою просьбу, потом сдалось и факсом отправило необходимые документы в Квонтико.

Мне выписали лекарство под названием «кефлекс» и отправили домой. Поврежденную руку надлежало держать в подвешенном состоянии и через каждые четыре часа смазывать раны вяжущим раствором «домеборо».

Вернувшись домой, я почувствовал себя настолько паршиво, что не смог ничем заняться. Пришлось просто лечь в кровать и попытаться сосредоточить внимание на утренней радиопередаче Элиота Сигала. Нана и дети сновали по моей комнате. Меня сильно тошнило, и я абсолютно не хотел есть. Я не мог ни спать, ни о чем бы то ни было думать, лишь ощущал болезненное подергивание в руке и в плече. Постепенно мной завладело мучительное полузабытье, и в течение нескольких часов я бредил.

Теперь ты такой же, как мы.

В конце концов меня сморил сон, но около часа ночи я проснулся. Как раз вто время, когда пробуждается разная нечисть. Я чувствовал себя еще хуже и терзался страхом, что мне опять вот-вот позвонит Дирижер.

В комнате кто-то был.

Я вздохнул с облегчением, увидев, кто именно.

На стуле у кровати сидела, наблюдая за мной, Дженни.

— Я, как ты, в прошлом году, когда я лежала в больнице, — сказала она. — Отдыхай, папа, постарайся уснуть. Только не вздумай превратиться в вампира и наброситься на меня.

Я промолчал, не сумев выдавить из себя ни слова. А несколько мгновений спустя вновь погрузился в сон.

Никто не ожидал ничего подобного, вот эта неожиданность и оказалась тем более приятной. Алексу Кроссу скоро придет конец.

Более подходящего для его гибели момента невозможно было себе представить.

Дирижер находился в доме Кроссов и переживал такие яркие и волнующие чувства, о каких не смел даже мечтать. Никогда в жизни ему не доводилось ощущать себя настолько всесильным, как сейчас, когда в начале четвертого утра он стоял в темной гостиной. Их схватка приближалась к завершению. Победителем из нее выходил Дирижер, его душа ликовала. Кросс проиграл. Завтра весь Вашингтон будет скорбеть о его безвременном уходе.

Дирижер сейчас мог сделать все, что угодно.

Ему захотелось присесть и хорошенько поразмыслить, чем же заняться в первую очередь. Где бы устроиться? — мелькнуло у него в мыслях. Ах да! Ну конечно, на любимой скамейке Кросса перед пианино на террасе — в том уголке дома, где сентиментальный дурак прятался от бед, отдыхал и играл с детьми.

Дирижера охватила острая потребность исполнить что-нибудь на пианино, например, из произведений Гершвина, и продемонстрировать Кроссу, что и он, Дирижер, отлично владеет инструментом. Его распирало от обилия ни с чем не сравнимых эмоций и от желания драматически заявить о себе. Каждое мгновение сегодняшней ночи он не просто проживал, а проживал смакуя.

«Тот ли это момент, — раздумывал Дирижер. — Незабываемый, способный осветить радостью всю мою оставшуюся жизнь?»

Его сложные отношения с Алексом Кроссом объясняли два треугольника, и сейчас, сидя на террасе, он неторопливо и с удовольствием рисовал их в своем воображении. На его губах играла блаженно-идиотская улыбка, а сердце от осознания собственной значимости и ощущения полного счастья то и дело замирало.

Он

ЛЮБОВЬ

Злодей Отец

(его брат) (Алекс)

Он ЛЮБОВЬ

Женщины Алекса Его брат

(бабушка, подруги) (Алекс)

Дирижеру казалось, что выстроенная его сознанием психологическая модель лаконична, точна и ясна. И ею объясняются все последующие события. Даже доктор Кросс нашел бы ее безупречной. Прекрасным дисфункциональным треугольником семьи.

Он вдруг подумал, что мог бы поделиться своей теорией с Кроссом прямо сейчас, прежде чем убить его, медленно натянул на руки резиновые перчатки, на ноги — полиэтиленовые бахилы, затем проверил пистолет. Полный порядок. Он поднялся со скамьи и направился на второй этаж — Дирижер, Гость, Сеятель зла.

Планировка жилища Кроссов была ему прекрасно знакома. Даже без света Дирижер ориентировался здесь, как в собственном доме. В его задачу входило не оставить на месте преступления ни единого следа, провернуть операцию беззвучно и аккуратно. Загадать полиции и ФБР очередную загадку.

Великолепная смерть для Кросса и всей его семьи. Будоражащий кровь план.

В какой последовательности убивать Кроссов, он придумал, поднимаясь по лестнице.