Неплохо, но пыльно и паутина висит. Надо будет прислать кого-нибудь убраться.

Правильно сказано в завещании: вздумай я остаться в родных краях, невозможно было бы придумать лучшей идеи, чем устроить здесь ведьминскую лавку. Места тут не только мне и платьям, но и под мастерскую, и под отдельную комнату для встреч с клиентками, и еще много для чего хватит. Вот только куда я стану выгуливать свои модные наряды? И где в этой глуши найду клиенток, которые готовы и могут себе позволить хорошо платить за услуги ведьмы? Самые большие проблемы местных — это засилье мышей в амбаре, разболевшаяся не ко времени спина, пьющий муж или дочь, которой уже хорошо за двадцать, а жениха все нет. С последним я могла бы помочь, но вот все остальное — явно не моя специализация. Так что нет, переезд даже при желании не вариант. А уж если учесть, что и желания нет…

Вот мне бы такой дом, да в столице… Или хотя бы неподалеку.

Тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли, и вновь вернула метле положенный размер.

До владений бывшего жениха матери идти минимум час, лететь намного быстрее.

Дом, которым сейчас владел Филипп, походил на тот, возле которого я побывала недавно, только построен был из желтого камня, а не из темно-серого. И оттого казался светлым и солнечным. Он стоял на пригорке, а вниз уходили виноградники.

Мне повезло. Хозяин как раз вернулся домой.

Не тратя времени, чтобы уменьшить и спрятать метлу, я заспешила к спешивающемуся мужчине. Хорошо калитка была открыта. Его лошадь при виде гостьи недовольно всхрапнула.

Домашняя живность вообще чувствительна к темной магии и поэтому остро реагирует на занимающихся ею ведьм. Например, вздумай я совершить прогулку верхом, дело почти наверняка закончилось бы чем-нибудь сломанным.

— Тише, Молния. — Мужчина ласково погладил любимицу по морде. — Ну, ты что, красавица?

Нескольких десятков шагов, разделяющих нас, мне как раз хватило, чтобы рассмотреть и оценить Филиппа. Даже в свои пятьдесят бывший жених матери был высок, почти лишен морщин, кроме тех, что появляются, когда часто улыбаешься или щуришься на солнце, и отлично сложен. И голос у него приятный. Может, и было по ком сохнуть всю жизнь.

— Ты к Морене? — спросил он меня, когда я подошла достаточно близко.

Почему-то пересохло во рту.

Я потрясла головой.

— Господин Филипп Руа? — И, дождавшись кивка, продолжила: — Тогда я к вам.

— Прошу прошения, я принял вас за подругу моей дочери, — дружелюбно улыбнулся хозяин дома и виноградников. — Проходите в дом.

У него есть дочь.

Конечно, у него есть дочь!

— Не стоит, — чувствуя себя немного глупо, потрясла головой. — Я просто… Пару дней назад зачитали завещание моей матери. Она оставила вам кое-что. Только сейчас дошли руки передать.

Я протянула шкатулку.

И в ответ на непонимающий взгляд пояснила:

— Меня зовут Эмая Гердери. Вы когда-то были близки с моей матерью.

Ни тени эмоций. Разве что растерянность.

Похоже, многолетние терзания герцогини не являлись взаимными.

— О… Должен признать, неожиданно. — Он все-таки взял у меня шкатулку.

Внутри личные письма и кольцо, которое он когда-то подарил ей на помолвку. Естественно, я заглянула. Я же не Моррис!

— Она любила вас. — Можно было повернуться и уйти, но душа требовала какой-то завершенности. — И писала вам письма.

— Это не имеет смысла, наша взаимная привязанность осталась в далекой юности. — Филипп тряхнул волосами точно такого же теплого песочного цвета, как камни на стенах дома. — Мы не были любовниками, если ты хочешь об этом узнать.

Хотела, если честно.

Но я еще не закончила…

— То есть вы вдруг расстались — и все?

Собеседник нахмурился.

— Прошло много времени, те события сильно поблекли в памяти? — Он явно не получал удовольствия от разговора. — Помню, когда она разорвала помолвку, я чувствовал себя так, будто сердце вырвали из груди. В первый и единственный раз в жизни напился. Думал, что найду и убью того, к кому она ушла. Мальчишеские глупости, в общем. Все прошло, как только я протрезвел. Та любовь выветрилась вместе с алкогольными парами. А через месяц я встретил свою Алель.

Я улыбнулась.

Вот оно что.

— Спасибо. — Указала на шкатулку. — Можете выбросить это, там нет для вас ничего ценного. И жене, наверное, будет неприятно.

Он приподнял крышку, заглянул внутрь… Это правда были воспоминания из тех, что не представляют никакой ценности, просто существуют. Филипп протянул мне свое наследство.

— Ты права, девочка. Унеси, будь добра.

Еще чего не хватало!

Свободной рукой я коснулась крышки. Кончики пальцев слегка кольнуло. На сапоги Филиппа осело облачко пепла. Вот и все…

Я перехватила метлу поудобнее и пошла к калитке.

— Эмая? — Совершенно не ожидала, что Филипп окликнет.

Но он смотрел мне вслед с беспокойством.

— Мои соболезнования. Если что-то понадобится, ты всегда можешь обратиться ко мне. Это не просто формальная вежливость.

— Благодарю.

Я, конечно, не стану к нему обращаться, даже если мне правда потребуется помощь.

Калитка уже закрылась за моей спиной, когда из дома выскочила девушка с покрывалом и плетеной не то сумкой, не то корзинкой, украшенной лентами.

— Папочка, можно мы с Айлинкой пойдем на речку?

Ответа я уже не разобрала, только поняла, что голос Филиппа звучал ласково.

Зависть к растрепанной девице с горящими счастьем глазами постаралась подавить. Чему завидовать-то? Это я ведьма, я живу в столице, у меня куча модных платьев и все остальное. Ничего другого мне не нужно. Точно-точно.

Полет на метле остудил щеки и выветрил лишние мысли из головы.

А глаза слезились от ветра, бьющего в лицо, и ни по какой иной причине!

Зато в голове наконец наступила ясность. Теперь я хотя бы примерно поняла, за что расплачивалась герцогиня. Такая магия почти никогда не проходит бесследно, моя мать изменила судьбы трех человек: свою, герцога и Филиппа. Потом добавила еще магии, заставив последнего разлюбить и подарив ему счастье. Сильно недоговаривают, когда утверждают, что магия не способна дать или отнять любовь. Черная — очень даже способна, если знать, как с ней обращаться, и быть готовой заплатить цену.

Все, пора выныривать из прошлого.

Следовало лететь к городу, но, противореча собственному решению, я приземлилась неподалеку от унаследованного дома.

Где-то здесь должно быть…