— Нет, нет, у меня нет времени, дорогая. — Для маленькой женщины Эрмайон была сильна и решительна. Она направилась прямо к поджидающему на дороге экипажу. — Проводи меня к нему.

— Господи, да я же не знаю, где он, — возразила Лейла. — Он очень занятой человек. Пойдем в дом, а я пошлю кого-нибудь разыскать его.

Эрмайон поправила сбившийся шарф и пристально посмотрела на Лейлу своими голубыми глазами.

— Знаю, что ты не хочешь раздувать скандал вокруг нашего имени и тем самым испортить выход сестер в свет, но я не могу доверять Ивесам. Если ты настаиваешь на дальнейшем сотрудничестве с подозреваемым в убийстве, я должна убедиться, что он действительно невиновен.

— Тетя Стелла, без сомнения, тоже приложила руку к этому делу? — смиренно спросила Лейла.

Ее тетушка-герцогиня обладала уникальной способностью узнавать о делах, в которые она не имела никакого права вмешиваться. Бесполезно было о чем-то спорить с матерью, если в это вмешивалась тетя Стелла.

Лейла досмотрела на свою простую синюю юбку и представила себе выражение лица Дунстана, когда она заявится к нему в таком виде вместе со своей матушкой в придачу. Хотя ей лучше было бы подумать о том, что ее взбалмошная мать запугает здравомыслящего Ивеса или наоборот.

Эрмайон залезла в экипаж при помощи лакея, подождала, пока Лейла войдет следом, и только потом ответила:

— Мы просто переживаем за тебя, дорогая, вот и все. Девочки остались погостить у Ниниан, а ты знаешь, что это значит.

Лейла знала. Ниниан заботилась обо всех, хотя была моложе своих кузин. Обижаться на свою ангельскую замужнюю двоюродную сестру было все равно, что обижаться на солнце или луну.

— Мама, стоит ли мне надеяться, что я смогу отговорить тебя от этой затеи? Я уже предложила Дунстану Ивесу нашу помощь восстановить его честное имя, и он отказался.

Эрмайон стукнула в дверь кучеру, и экипаж покатился по дороге.

— Не сомневаюсь, что именно так он и постудил, но никогда не знаешь наверняка, о чем думает Ивес. Их всех невозможно понять.

Дунстана можно. Он был столь же понятен, как снежная буря в зимний день. Он хотел ее и ненавидел себя за это. Все очень просто. Утопая в многочисленных юбках, Лейла откинулась на сиденье.

— Мы можем спросить у служанки, где его искать.

— Я тоже так подумала, — ответила Эрмайон, застегивая перчатку.

Лейла прикрыла глаза, вслушиваясь, как старинный экипаж матери грохочет по дороге.

Дунстан предупредил леди держаться от него подальше, но он ничего не говорил о ее матери.

Дунстан ехал вслед за арендатором, который вел волов в поле, как вдруг заметил какое-то движение на склоне скалы, неподалеку от входа в пещеру Лейлы. У него дрогнуло сердце и вспотели ладони — в ожидании, пока он не обогнал стадо животных и не понял, что происходящее на холме не имеет никакого отношения к Лейле.

Он ругал себя за испытанное им глупое разочарование, поскольку увидел там молодого парня. Когда же из-за холма у входа в пещеру вынырнула еще одна фигура, разочарование Дунстана переросло в гнев. Может, какой-нибудь негодяй обнаружил место купания Лейлы и шпионит за нею?

Он попытался прогнать от себя подобные мысли, решив, что не его это дело, и посмотрел на человека, который стоял на гребне холма, пока вдруг не понял, что громадная фигура на фоне неба наблюдает за ним. Адонис. Или как его еще там зовут.

Адонис впервые объявился из ниоткуда на свадьбе Дрого и Ниниан. С тех пор он то появлялся, то исчезал. Он больше всех был похож на Ивесов — более крупный нос, гораздо смуглее лицо, да и волосы гуще и чернее, чем у любого из них.

Но на генеалогическом древе их семьи его не было.

Не отрицая таланта Ивесов плодить сыновей законнорожденных и внебрачных, семейство принимало появление Адониса с осторожностью, а его отъезды с облегчением. Адониса, похоже, это вовсе не беспокоило.

Юный голос со стороны холма вернул внимание Дунстана к забытому подростку, и его сердце чуть не остановилось. Его сын Гриффит висел на скалистом выступе, пытаясь подтянуть себя наверх. Что, черт возьми, он собирался делать? Он убил бы мальчишку, если тот сам первым не убьет себя.

Большой мужчина на вершине холма ленивым шагом прогуливался по дорожке неподалеку от парня, затем наклонился, очевидно, сказав несколько ободряющих слов. С замирающим сердцем крикнув погонщику волов идти без него, Дунстан направил коня к подножию холма, с тревогой глядя, как его единственный сын цепляется за сомнительную опору. Он не осмеливался кричать на сына. Одно неверное движение — и мальчик может упасть на камни. Высота небольшая, но можно было покалечиться. Образ разбитого, переломанного тела сына парализовал сознание.

Пытаясь совсем не потерять голову, Дунстан спешился. В этот момент Гриффит нашел выступ, уцепился за него и попытался подтянуться вверх. Дунстан, вздохнув, поклялся, что если он не прибил эту парочку в ярости раньше, то, без сомнения, сделает это, когда доберется до вершины. Какого черта мать мальчика отпустила его в компании сумасшедшего Адониса?!

Не беспокоясь, что может испортить пальто и чулки, Дунстан выбрал самый короткий путь к вершине, поднявшись по стволу дерева и пробравшись сквозь заросли ежевики.

Когда он добрался до вершины холма, Гриффит лежал на траве и тяжело дышал, в то время как Адонис с улыбкой наблюдал за ним.

— Приятно встретить тебя, мой друг! — воскликнул он. — Полагаю, это создание принадлежит тебе.

Гриффит подскочил, как ужаленный. В свои четырнадцать лет еще полностью не сформировавшийся, неуклюжий и гибкий, с растрепанными темными волосами, спадающими на смуглый лоб, он хмуро косился на Дунстана. Этот взгляд и выражение лица сразу выдавали в нем Ивеса, Мальчик был очень замкнут и необщителен той весной, когда Дунстан уехал, оставив его с матерью. Очевидно, за прошедшие несколько месяцев из угрюмого подростка он превратился еще и в непослушного.

— Твоя мать знает, где ты? — Дунстан почти кричал. Он никогда не умел разговаривать с сыном.

Дунстан и Бесси жили в разных мирах, и он уже давно смирился, что ребенок больше привязан к матери. Однако в его возрасте, считал отец, Гриффита уже вряд ли стоит считать ребенком.

Мальчик скрестил на груди руки и посмотрел на отца. Дунстан вопросительно взглянул на взрослого спутника сына, который молча наблюдал, не принимая участия в разговоре.

— Я нашел его шагающим по дороге в Лондон, — ответил на немой вопрос Адонис, пожимая своими широкими плечами. — Подумал, что тебе он пригодится больше, чем тем жуликам, с которыми я его встретил.

— Они мои друзья, — оправдывался Гриффит. — Со мной все было в порядке. Ты не должен был вмешиваться.

Адонис слегка шлепнул мальчика по затылку.