две тарелки, сложенные краями. По центру пробегали синие огоньки-индикаторы.

Чтобы не прослыть невеждами и полными неучами, остановились посмотреть на процедуру оформления. Она оказалась проста и донельзя убога — кандидаты подходили и предъявляли свой хроносалютем. Идентификаторы сканировали хрон и выпускали небольшое черное облачко наноидов. Облачко формировалось в цифру над головой кандидата и должно было сопровождать его вплоть до окончания отбора.

Всё просто.

И в тоже время волнительно. А вдруг мой хроносалютем не понравится роботу? Вдруг в нем будет какой-то изъян, который не позволит пройти дальше? Вдруг возрастной глюк исправили, а нас, вместо славы, ждет позорное изгнание?

— Братишка, давай ты первый, а я уже следом, — предложил я Кену.

— Боишься, что тебя не пропустят? — хмыкнул тот. — Впрочем, тебе есть чего бояться.

— Боюсь, что я тебе сейчас тресну! — нахмурился я.

Кен поднял нос и прошел к арке. Он неторопливо протянул руку идентификатору, а тот скользнул зеленым лучом по экрану и выпустил облачко черного дыма. Облачко сформировалось в цифру 1312.

Я даже выдохнул, когда Кен прошел внутрь. Если получилось у него, то получится и у меня!

Парящий в воздухе робот приветливо подмигнул мне индикаторами и прошелся лазерным взглядом по экрану хрона.

Дыхание замерло, когда синие огоньки пробежали по краям соединенных тарелок. Неужели?

Сердце пропустило удар, а к горлу подскочил теплый комок. Чего же робот так медлит?

В следующий миг идентификатор выпустил из недр черное облачко, которое сформировалось в воздухе в цифру 1313. Эта цифра проплыла по воздуху и воцарилась над моей макушкой. Я выдохнул.

Ух ты! Я прошел! Я получил пропуск на отбор!

Значит, возрастной глюк всё ещё в силе. Экзекутор не обманул.

— Надо же, вдвойне несчастный! — послышался позади меня веселый голос. — Такая цифра дается неспроста! Значит, тебя отметила злая доля…

— Чего? — повернулся я.

— Да шутка такая. Поверье из прошлого. Цифра тринадцать считается несчастливой, а две цифры вообще швах.

Стоящий позади светловолосый парень скалил зубы. Он протянул руку роботу, а тот поделился с ним черной цифрой 1314.

— Вот и у тебя…

— У меня же просто одна несчастливая цифра, — подмигнул парень. — Тоже не слишком хорошо, но не смертельно. Меня зовут Филин.

— Шин, приятно познакомиться!

Он протянул руку, и я не мог её не пожать. Была в этом парне какая-то неуемная веселость, словно он родился с улыбкой и никогда больше не сводил губы в хмурую гримасу. Светлые глаза смотрели на мир радостно и светло. Его будто только что выпустили из стерильной камеры и даже не сообщили, что в мире есть боль и страдания. Такой вот светлый человечек.

И этот светлый человечек пришел отбираться в воины Арены Чести. В то место, где сражаются и причиняют друг другу боль.

— Тоже приятно. Надеюсь, что попадем в один клан, — снова широко улыбнулся Филин. — Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что рядом с тобой чувствуешь себя в безопасности — несчастливые цифры будут привлекать все беды к тебе, а я окажусь в безопасной зоне. Шутка! Не сердись!

Он снова подмигнул и расхохотался. Я тоже поддержал задорный смех. Вот Кен не стал. Он хмуро взглянул на нас и отступил на пару шагов. Сделал вид, как будто мы незнакомы.

Вот же засранец.

— Похоже вон тот мальчишка с детства не умеет веселиться. Как будто на его улыбку приземлился гравилет, — шепнул мне Филин, показывая на Кена.

Я представил, как Кен улыбается, лежа на пляже, а на его лицо шлепается гравилет с эмблемой приюта. И из гравилета выходит наряженный клоуном Норобу… Почему-то эта картина так развеселила меня, что я прыснул и расхохотался. Филин поддержал меня солнечным смехом.

Мы шли по сумрачному коридору и хохотали, как сумасшедшие. Гладкие стены и две параллельные линии голубых светильников взирали на нас с осуждением, но разве остановишь молодой задор, когда смех щекочет и льется из груди бурным водопадом?

Впереди шли ребята, которые оглядывались на нас, и это смешило ещё больше. Как будто мы владели важной тайной, о которой больше никто не знал.

Мраморный пол привел нас в огромный зал. На одну из трех арен для сражений. Другие две арены располагались дальше и вели к ним другие входы. Я видел их раньше по визору, так что не очень впечатлился размерами зала для битв.

Сейчас на песочном покрытии не было ни одного предмета, которые обычно раскидываются для создания видимости укрытия. Ровный и чистый песок словно просеяли через мелкое сито — ни одного камешка. И белый… Такой белый, как будто и не песок это вовсе, а мелкие частички мела.

Белоснежную арену окружала высокая стена. За стеной начинались ряды сидений, уходящие под самый потолок. С потолка свешивалась огромная люстра, равномерно освещающая весь зал. Она пылала солнцем, но не ослепляла и можно было даже разглядеть искусно выполненные зигзаги металлических прутьев, поддерживающих пылающие шары.

На поле было не меньше полутысячи человек. Огромное скопление молодых людей. Все озирались по сторонам, глазели на соседей или же, уткнувшись взглядом в хроносалютемы, выискивали какую-то информацию. Все ждали, мы тоже приготовились ожидать.

— А посмотри туда, — дернул меня за руку Филин. — Вон оттуда нас будут выбирать главы кланов.

Филин показал на вершину стены. Там стояло пять высоких кресел, почти тронов, украшенных в разные цвета. Голубой, алый, черный, коричневый и желтый. Над каждым троном висел огромный портрет. Основатели кланов…

Они умерли в той Однодневной войне, когда отдали все силы ради отражения ракетной атаки враждебных стран, но их имена знал каждый ребенок в России. Змей, Ягуар, Кот, Бизон, Нагаи. Пять седых мужчин, среди которых один всегда ходил в маске кота. Пять легенд. Пять первых Воинов Чести…

— Не главы кланов, а их подмастерья. Мы слишком мелкая сошка для того, чтобы нас выбирали сами главы кланов, — спокойно процедил Кен.

— Да ладно? А я-то думал, что меня выберет сам Серебряный Лорд, — хихикнул Филин и ткнул меня в бок, приглашая присоединиться к веселью.

— Отрадно, что ты можешь думать. Надеюсь, что это пригодится тебе на отборе, — заметил Кен и отвернулся.

— Ух, какой серьезный. Наверное очень много о себе понимает, — хмыкнул Филин. — Посмотрим, сможет ли он пройти отбор.

— Мне кажется, что сможет, — покачал я головой. — Ты тут впервые?

— Да, но мне брат рассказывал о