и ветер осенний был студен.

Я перед отъездом сложил строку,

          чтоб пару составить твоим стихам.

На желтых цветах от лампады блик —

          все, все унеслось, как вчерашний сон…

Уже на Востоке услышал я,

          что друга не стало, – и мир померк.

Премудрость истории никогда

          никто не постигнет так, как ты.

Твой стих обнажен до самой кости.

          Душа несравненная в нем живет.

А ныне от дел земных отошел…

          О Янь Хуэй, кисть ему отдай!

Деяний бессмертных летопись

          пусть ныне ведет в мире ином.

Поэзия буддийских мастеров и наставников

Фугай Экун

«Старый монах обитает в пустынных горах…»

Старый монах обитает в пустынных горах.

Ночью и днем тишина и покой вокруг.

Спустится в город – каждый зайти норовит.

Мир этот бренный – вместилище суеты.

«В горном гроте один тоскую по другу…»

В горном гроте один тоскую по другу

          да внимаю посвисту вольных пташек.

Задувает ветер – и с ним в пещеру

          долетает журчание струй потока.

Не во сне, наяву порой отшельник

          улетает вдаль от земного мира.

Тишина и покой царят повсюду,

          благодатью полнят дух мой и разум.

Хотэй[78] (подписи к рисункам)

«Он живет не в нищете…»

Он живет не в нищете —

          богатств у него сверх меры.

Указует пальцем луну,

          обретая Путь в созерцанье.

«Отчего сияет луна…»

Отчего сияет луна

          и ветер мчит в поднебесье?

Жизнь его – созерцанье небес,

          звучанье сутры.

«Отчего так радостно он смеется…»

Отчего так радостно он смеется?

          Не от мира сего его улыбка.

Он живет в миру и в своей природе

          находит радость.

«Кто возьмется судить об этом монахе…»

Кто возьмется судить об этом монахе?

          Он дороден и светится благодатью.

Он смеется, старый шутник,

          и бродит один по свету.

Бодхидхарма (подпись к портрету)

«Этот старый варвар, сидевший лицом к стене…»

Этот старый варвар[79], сидевший лицом к стене,

      он привел в смятенье всех подвижников Дзэн.

Миновала тысяча лет, и десять тысяч пройдет —

      но сумеет ли кто-то хоть что-то уразуметь?

Этот старый варвар, сидевший лицом к стене,

      чьи глаза горели, как светильник в ночи, —

Он за много лет ни слова не проронил,

      но Ученье его дошло до наших дней.

«В пустоте небес ястреб кружит на ветру…»

В пустоте небес ястреб кружит на ветру.

Воробьи внизу не скроются за плетнем.

Словно камень, ястреб падает с высоты —

И тогда пичуги трепещут пред ним.

Предсмертное стихотворение

Пусть на ветру шелестит листва,

          не передать ее красоты.

В каменной ступе плоть моя —

          над бренным миром посмеюсь.

Манъан Эйсю

Неприкаянный странствующий монах

          Прохожу сквозь заставу Дзэн без ворот.

Не оставив за собою следа,

          словно облако или речной поток,

И не знаю, на которой из гор

          суждено найти пристанище мне.

Гэссю Соко

«Все в погоне за почестями, за наживой…»

Все в погоне за почестями, за наживой —

          лишь о том и пекутся в суетной жизни,

Но есть ведь солнца жар, дуновенье ветра —

          только в них отрада и обновленье.

Вот приходит весна, приглушенным светом

          наполняя проснувшиеся долины.

Высоко в горах, в мирном безмолвье

          предаюсь созерцанью в день весенний.

«Я под сенью дерев весну встречаю…»

Я под сенью дерев весну встречаю.

          Все вокруг просыпается к новой жизни.

Странен вид монаха простому люду,

          но и в Новом году Закон в его сердце.

Всюду, всюду, насколько хватает взора,

          простираются горы в зелени вешней.

«Осуши бескрайнее море – найдешь Дракона…»

Осуши бескрайнее море – найдешь Дракона.

Сото-Дзэн[80] – ручей, стремящийся вверх по склону.

Пробудившись к жизни, дышу свободно.

Блаженный Хотэй

Перст его на луну указует,

Но ведь сам тот перст луной не станет.

Чтоб познать его дух, спроси луну в небе.

На земле он Хотэй, в небесах Майтрейя[81],

Задаю вопрос: един ли образ?

Подпись к свитку с портретом Бодхидхармы

Ничего Бодхидхарма не смыслил в Дзэн!

Веет свежий ветер, сияет в небе луна…

Подпись к свитку с портретом Бодхидхармы

Тот индийский монах не говорил по-китайски.

Девять лет сидел, отвернувшись к стене, в пещере,

Ничего там не делал, не промолвил ни слова —

И вот это люди назвали «Дзэн Бодхидхармы»!

К статуе Будды в Нара

Девять веков назад изваянье отлили в бронзе.

Дважды горели над ним деревянные своды храма.

Всем на свете явило оно могущество Всеблагого —

И вздымается к небесам золотистое тело Будды.

Байсао

«Городские кварталы – мое прибежище ныне…»

Городские кварталы – мое прибежище ныне.

Посреди суеты, в сердце торжища пребываю.

Мой единственный друг, поддержка мне и опора —

Крючковатый, крепкий