– Да плевать мне, что он просил. Мне нужен наш доктор. Женщина. Она лечила капитану зуб. Катя.

– Ах, Катя! Доктор! – один из парней злорадно, как показалось мне, улыбнулся и ушел. Второй остался меня караулить. Минуты две прошло в молчании, затем дверь каюты за моей спиной распахнулась, и первый из парней пригласил меня войти. В просторной капитанской каюте, утопая в подушках на широком диване, сидела Катя. Ее щеки раскраснелись, она заметно похорошела, повязка-бандаж на ее голове сбилась, в воздухе отчетливо витал тонкий запах запретного здесь спиртного. На столе лежал маленький напильник.

– Почему так долго? Пойдем, – не слишком приветливо сказал я, – у нас скоро отход.

– Правда? – потянулась она и по-свойски потеребила рукав сидящего с ней рядом хозяина каюты. – Ну, вот, мой босс пришел за мной. Кажется, надо идти.

В ее голосе звучала вопросительная интонация. И капитан отреагировал мгновенно.

– Она так помогла мне, так помогла! Огромное ей спасибо. Может быть, это было долго, но надо было хорошо прокипятить напильник, чтобы не занести инфекцию. Зато теперь мой зуб, как новый! Пусть она побудет еще немного, хотя бы полчасика, я потом ее провожу.

– У нас нет ни полчасика, ни даже пяти минут. Судно отходит, нам надо срочно вернуться на борт. Пошли.

Я требовательно протянул к Кате руку, и она послушно встала.

На обратном пути Катю слегка покачивало, я придерживал ее за руку чуть выше локтя и молчал, стараясь не слишком вслушиваться в сбивчивые слова о том, что она, в конце концов, свободная женщина и ее долг врача помогать всем, чем она может, каждому пациенту, какой бы национальности он не был. И что югославы, хотя и тоже люди соцлагеря, но не такие зануды, как наши, и вообще, разве человек не вправе сам выбирать, что ему и с кем…

– Ну ладно, ладно, это я так, пошутила, – замахала она руками, когда я остановился и в упор посмотрел на нее, – не сердись. Ну не могу я ловить женихов на «Иркутсклесе», как остальные, не-мо-гу! Да и кого? Ты же меня не возьмешь, правда?

– Послушай, Катя, ты на самом деле классная девушка, можно даже сказать, э-э…

– …офугенная женщина! – подхватила она, а затем приподнялась на цыпочки, обхватила меня руками и поцеловала в шею, выше было не достать, потом расхохоталась и быстро зашагала к поджидавшему нас судну.

Я не сердился.

Последним нашим пунктом назначения перед возвращением домой был Гент, где мы загружали металл для корпусов отечественных автомобилей жигули. При маневрировании в порту мне показалось, что на одном из «трампов», чем-то похожих на Vito, развевается югославский флаг, но не придал этому особого значения и вспомнил о нем, только когда после отхода из порта обнаружилось, что нашего доктора на судне нет.

Все ее вещи оказались на борту, признаваться, что, вопреки инструкции, перед отходом из Гента полное наличие экипажа не проверили, никому не хотелось, зато вспомнили, что она любила подолгу выстаивать, опираясь на низкий планширь ботдека, и официальной версией стало ее предполагаемое в результате качки падение за борт. Для порядка «Иркутсклес» даже вернулся миль на десять назад, и весь экипаж в быстро наступающей темноте внимательно вглядывался в холодные воды Северного моря.

Я эту версию не оспаривал, и об отсутствии в ее каюте маленького кожаного чемодана с медикаментами не распространялся. А просто верил в ветер Катиной удачи. И в то, что ее парашютики обеспечат нашему доктору мягкую посадку и наши пути с ней когда-нибудь еще обязательно пересекутся.

– Знаешь, что это такое?

Саша выжидающе смотрел на меня. На нем был заметно укрупняющий тощую фигуру просторный пиджак с накладными плечами в желто-черную клетку поверх красной битловки и зауженные коричневые брюки. Коротко стриженные волосы русого цвета, словно вздыбленные ветром, стояли затейливым хохолком. Ноги украшали замысловатые коричневые штиблеты. Наверное, именно так и должен был выглядеть спецкор очень популярного журнала «Огонек». Днем ранее он взял у меня интервью, я покатал его по Риге на новенькой девятке, потом мы часа два посидели в только-только появившемся кооперативном кафе и, казалось, сдружились навеки. Но парень он был зубастый, палец в рот не клади, и в вопросе его определенно таился подвох.

– Модифицированный автомат Калашникова, – предположил я, протягивая руку, но Саша испуганно отдернул невзрачную авторучку из поля моего достижения.

– Ты что, это опасно. На самом деле это – смотри, только тебе говорю, я расписку дал о неразглашении – экспериментальная ракетница для спецопераций. Личный подарок вашего министра внутренних дел. Я у него сегодня интервью брал о борьбе с преступностью, у вас тут разгул полный, он мне подарил. Для защиты. Подходят, к примеру, тебя грабить, ты в карман лезешь, вроде за деньгами, авторучку достаешь, жмешь на кнопку, а оттуда ракета прямо в лоб. Ну, в лоб вообще-то нельзя, убить может. И беременным женщинам в живот нельзя, а в остальные места шваркнет – мало не покажется. И звук, как у пистолета.

– А если бандюганов несколько?

– Так перезаряжается! У меня целый комплект запасных ракет. Слушай, а давай испытаем!

– На ком? – усомнился я. Мы находились на 17-м этаже Дома печати, в редакции литературного журнала, в котором я работал редактором, каким-то образом совмещая это занятие с кооперативной деятельностью, никто на нас не нападал. Куда стрелять?

– Пойдем!

Саша вскочил с места, удержать его было невозможно. Мы прошли по длинному пустынному коридору и зашли в туалет.

– Подожди, – сказал я, давай лучше на улицу выйдем, тут слишком тесно.

– Именно! – подтвердил Саша. – Обстановка, приближенная к боевой. На улице мы силу удара не ощутим, а на звук выстрела милиция может примчаться.

Туалет на нашем этаже имел г-образную форму. Саша, оставаясь в предбаннике с раковиной, выставил руку с авторучкой за угол и нажал кнопку. Прозвучал оглушительный выстрел, затем звон, воздух наполнился дымом и запахом пороха. Мы заглянули за угол. Одна из плиток над писсуаром раскололась и отлетела от стены. Или сначала отлетела, а потом раскололась, кто знает?

– Вот это удар! – восхитился Саша. – Пошли отсюда скорей, пока не застукали.

Пару месяцев спустя Саша снова объявился в Риге. На смену пиджаку пришла прошитая многочисленными карманами куртка. Плечи в ней казались еще шире, грудь выпуклей.

– У меня классный проект, – объяснил он. – Ты с семьей едешь в Америку, не переживай, всего на три месяца, и вселяешься в дом американца. Ищешь там работу, общаешься с людьми, живешь, осваиваешься. Ну, ты же советский человек, в любой обстановке выживешь. Американец – взамен – вселяется в твою квартиру. Ну, и осваивается здесь, соответственно. Мы все это дело снимаем на кинопленку и делаем кассовый фильм! Народ валом пойдет! Ах, да, забыл совсем, по проекту еще бонус полагается – десять тысяч долларов на ремонт квартиры, чтобы перед американцем в грязь лицом не ударить.