Шубин Михаил Геннадиевич, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь. Опрос проходит на месте преступления — в пыточном центре «Азова» в аэропорту Мариуполя

«Вот сюда в аэропорт Мариуполя меня привезли, поставили на колени. Вот сюда подъехала машина, меня выбросили из машины. И сюда лбом в стенку уперли и на колени. Побили по почкам, немножко попинали и потащили.

В этом помещении была голая плитка, мы срывали пенопласт и эту подложку под себя подкладывали. Вот она, эта плитка. Вот здесь лежал дедушка с переломанным позвоночником, с поврежденным. Тут, сразу у входа. Здесь лежал парень, вот тут лежал Олег Серачев, здесь лежал я, там еще парень лежал. Шесть человек. Атам еще аппаратура висела, холодильная установка. Вот здесь висела, вот как раз кронштейн и прочее, я все это хорошо помню. Здесь за дверью лежал переломанный ополченец, он тогда еще в “березке” в камуфляже. Весь как мешок был, без костей поломанный весь. А вот тут сидел охранник.

Вот сюда нас водили, вот в ту комнату. Здесь отсюда из стены выходили провода сварочные, два кабеля выходило. Вот здесь я лежал на полу, обливали водой пол, подключали сварочник к гениталиям, подключали к пятке, пытали здесь сварочным аппаратом. Руки в стяжках, пластиковые стяжки были. Здесь раковины стояли из нержавейки, вон там стол стоял, стол вот здесь стоял и вот здесь раковины были. Ну и стены вот эти были обшиты из нержавейки.

Пытками занимались “Мясник” и “Доктор”. Они между собой так себя называли — “Мясник” и “Доктор”. А настоящие имена я не знаю. Они просто получали наслаждение. В первую очередь больше наслаждение получали, чем какие-то вопросы задавали. Как таковых вопросов не было.

Дальше за этим зданием там у них модульный ангар стоял, сарай. На дыбе я там висел. Расстреливали. Но расстреливали, и в яме с трупами лежал, это было туда гораздо дальше по взлетной полосе, в ту сторону проходили. А так в основном избиение, дыба и электроток. Я неделю был здесь.

За день до того, как вывезли меня отсюда, принесли расписку, чтобы написали, что претензий к батальону “Азов” не имеем... Тот, который нас охранял, вон там сидел в предбаннике, он был в полицейской форме “Киевская полиция”, а те, которые были в камуфляже, у них шевроны были волчий крюк батальон “Азов”. Они и не скрывали, у них на рукавах были. В брониках они здесь часто по коридору бегали. Поэтому ничего удивительного, почему я с уверенностью и говорю, что это “Азов” был. А эти “Мясник” и “Доктор”, они были просто в оливковой форме без знаков различия. Вот это помещение знакомое. Здесь в футбол играли. Бросали на землю и играли в футбол нами. Одного человека сразу 10 пинали, катали по полу. Развлечение у них такое было.

Меня приводили в то, соседнее, помещение, напротив, и вот здесь вот женские крики раздавались. Пытали, издевались, насиловали женщин. Крики были ужасные, душевные. Вот именно в этом помещении. Это делали люди из батальона “Азов”. Других здесь не было. Здесь базировался “Азов”, на втором этаже там у них казарма была.

А из этого помещения меня вывели и повели куда-то в ту сторону. Сколько по времени я шел, не знаю, уже смеркалось. И состояние у меня было такое, что я не замерял ни расстояние, ни время, сколько вели, и прочее. У меня ушла земля из-под ног, и я упал в яму с телами человеческими. Человек шесть—семь где-то было примерно. Уже убитые люди. Потому что жара, август месяц и уже запах разложения шел. Я ночь там провел, утром меня оттуда вытащили. И еще дальше повели, потащили.

Вон там развалины, кирпичная стена была и прочее. И вот там меня расстреливали. Имитировали расстрел. Стреляли над головой, потом сказали, что хватит с меня, а то это будет слишком быстро для меня, все. И меня повели назад в холодильник.

Здесь у них типа ангара стояло, сарай высокий. Здесь была дыба так называемая, это металлический уголок где-то, может быть, метра полтора в длину. Ноги приковывали к полу, между ног протягивали этот уголок на тельфере. Крючьями поднимали на тельфере его и делали, чтобы у тебя ноги натянулись, и на этом уголке я висел. Не знаю сколько времени. Меня завели — было светло, вытащили оттуда — было темно. Кровь у меня по ногам шла, что там было, сколько времени, я не знаю. Да, я потерял сознание. Когда начало болеть, сначала было больно, терпел, а потом просто потерял сознание, и все. Очнулся уже в холодильнике».

Селецкая Ольга, место жительства на момент опроса — г. Донецк. Опрос проходит на месте преступления — в пыточном центре «Азова» в аэропорту Мариуполя

«У меня был мешок на голове, сейчас даже вспомнить сложно, но вот то, что где зал самого терминала, я так подразумеваю, судя по эху, скорей всего там меня, наверное, и пытали. Там меня душили и топили в емкости с водой.

Я помню, что меня усадили на стул и когда задавали вопросы, когда я отказалась отвечать, мешок, который у меня был полиэтиленовый большой черный, на голове и скотчем перемотанный вокруг глаз, вот эти что свисали концы, меня этим пакетом душили, не давали доступ воздуха. Человек один держал.

Я потеряла сознание, да, а потом меня приводили в чувство, по щекам били, чтоб я пришла в себя. Помню, что была большая металлическая бочка, меня два человека туда головой.

Пытали “Мясник” и “Доктор”, эти позывные я запомнила хорошо. А то, что пытали здесь “Мясник” и “Доктор”, это точно хорошо запомнила, вырезалось в памяти».

Ляльченко Нина Анатольевна, 50 лет, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, ул. Зелинского

«Завезли людей с Западной Украины. Они позанимали чужие квартиры после 2015 года, когда они сами обстреляли, а по СМИ рассказывали, что это ДНР. У меня