Судя по тому, что моя заказчица непрерывно кивала, идея нашла в ней горячий отклик.

Время шло, а с ним и дело. Я с головой погрузилась в работу, попутно подыскивая помещение под офис и, конечно, квартиру. Вместо того чтобы вздыхать о прошлом, я старалась смотреть в будущее. Иными словами, жизнь моя полным ходом шла в новой колее, когда одним безумным ноябрьским утром позвонила Бетти и задала самый страшный в Нью-Йорке вопрос:

— Ты уже видела шестую страницу?

Я сразу схватилась за «Нью-Йорк пост» и заглянула в печально известную страницу, целиком посвященную сплетням. Меня качнуло при виде фотографии, на которой я шагала по Мэдисон-авеню — с раскрытым ртом, съехавшими на кончик носа черными очками, сгорбленная под тяжестью чудовищных размеров папки с образцами. Подпись гласила: «Джо Слейтер, невеселая вдова». Ниже шла колонка разъяснений.

«Джо Слейтер, прежде светская дама, а ныне дизайнер, вот-вот будет вовлечена в судебный процесс супружеской парой, недавно обосновавшейся в Нью-Йорке. Нейл Дент, удачливый предприниматель из Цинциннати, и его жена Агата наняли ее в качестве дизайнера для обустройства квартиры, которая обошлась им в двести миллионов долларов. Денты обвиняют Джо Слейтер в серьезном перерасходе средств и намеренном затягивании сроков. По их словам, им пытаются всучить дешевую подделку.

В эксклюзивном интервью для «Пост» мистер Дент заявил: «Джо Слейтер — мошенница! Она выезжает на стараниях, вкусе и опыте других. Пользуясь тем, что мы из провинции, она хотела нас бессовестно облапошить, но не тут-то было! Я докажу, что меня так просто не проведешь!» Свою гневную тираду мистер Дент закончил словами: «Я думал, что имею дело с настоящей леди, а эта Слейтер ничем не лучше нас с Агатой. Родилась в таком же медвежьем углу, только в Оклахоме!»

Напоминаем, что Джо Слейтер имела репутацию величайшего филантропа Нью-Йорка и пользовалась большой популярностью в свете. До брака с Люциусом Слейтером, влиятельным инвестиционным банкиром, она работала у Тиффани и ее звали Джоли Энн Мирз. Брак с ней поставил точку на коротком вдовстве мистера Слейтера, и хотя сам он упорно утверждал, что они были представлены друг другу на званом вечере у его давних друзей, истина такова, что эта пара сблизилась задолго до смерти его первой жены.

В 1990-м Люциус и Джо Слейтер основали так называемую Галерею Слейтер, даровав Муниципальному музею большую коллекцию французской мебели и аксессуаров XVIII века.

Когда после смерти мужа Джо Слейтер оказалась вычеркнутой из его завещания в пользу французской аристократки Моники де Пасси, она сделала ставку на свою безупречную репутацию и, конечно, обширные связи. Это позволило ей пробиться в престижную сферу светского дизайна.

В данный момент миссис Слейтер находится вне пределов досягаемости, и мы с сожалением вынуждены обойтись без ее комментариев».

Я сидела на кровати, потрясенная и раздавленная, не зная, что хуже: быть привлеченной к суду или выставленной на всеобщее обозрение по поводу своей роли в жизни Рут.

Звонок телефона заставил меня подпрыгнуть. Это снова была Бетти.

— Ну и как?

— Я в шоке…

— А как понимать то, что вы с Люциусом «сблизились задолго до смерти его первой жены»? С чего они это взяли?

— Ох, Бетти!.. — пролепетала я, слишком ошеломленная, чтобы лгать.

— Иисусе! Джо, это ведь чушь, правда? Они все выдумали?

— Я не хочу об этом говорить.

— А я предпочла бы обсудить это, и прямо сейчас! — Чувствовалось, что Бетти раздосадована. — Надоело, знаешь ли, чувствовать себя идиоткой! Хочу напомнить, что это у нас на званом вечере вы с Люциусом были так очаровательно представлены друг другу!

— Это была его идея.

— Благодарю, я в курсе! Твой дружок позвонил и осведомился, можно ли пригласить на вечер одну продавщицу, с которой он «только что познакомился». Якобы он не хочет, чтобы ее третировали из-за профессии. Он просил сделать вид, что мы с тобой знакомы. Сама знаешь, мне глубоко плевать, кто продавец, а кто наследный принц, но, Джо, мне не хочется быть обманутой! Признайся, когда Рут была жива, ты уже баловалась с этим типом?

— К чему ворошить прошлое?

— К чему? К тому, что я дружила и с Рут! Не скажу, что я была от нее в восторге, но и не имела ничего против!

— Знаю. Мне очень жаль.

— Так был у вас роман в то время или нет?

— Люциус уже разводился!

— Он развелся из-за тебя!

— Ничего подобного! Процесс уже шел, когда мы встретились.

Последовало молчание.

— Бетти! Ты еще здесь?

— Не знаю, — буркнула она, — что теперь о тебе и думать.

Она бросила трубку, но телефон почти тотчас зазвонил снова. На этот раз Джун.

— Джо, ты уже видела шестую страницу?

— Да.

— О!

В этом восклицании явственно слышалось разочарование — ей не терпелось сообщить мне новость первой. Впрочем, она быстро оправилась.

— Мне страшно жаль, Джо! Эта порочащая статья…

— Спасибо за сочувствие.

Ну наконец-то голос друга, подумала я.

— А правда, что ваш с Люциусом роман начался задолго до смерти Рут?

— Это тебе Бетти сказала?

— Нет.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Не важно.

— Откуда, Джун?

— Ну… только не передавай ей… от Триш Бромир.

— Триш Бромир никак не может этого знать. В то время она была мисс Таллагази или что-то в этом роде где-то у черта на рогах!

— Говорят, Люциус прикончил Рут, чтобы на тебе жениться.

— Что?! — От возмущения я чуть не уронила трубку на пол.

— Не в буквальном смысле, просто он не сделал все необходимое, чтобы ее уберечь. Алло! Джо, ты слушаешь?

— Слушаю.

— Не похоже.

— У меня шумит в ушах. Что за ерунда! Полная, абсолютная ерунда! Чертова статейка! Поверить не могу, что из-за нее столько шуму!

— А я при чем? Я только повторяю то, о чем трезвонят все. Значит, ты знала Люциуса задолго?..

— Боже мой, какая разница теперь, когда его больше нет?

— Но ты-то есть, дорогая! Получается, что вся история о том, как ты узнала Люциуса по фото в «Форчун» и в первый же день отсосала у него в мужском туалете магазина — это выдумка?

Отвращение было так велико, что я уткнулась лицом в ладони. Я ни минуты не сомневалась, что надо мной втайне посмеиваются из-за работы у Тиффани, но только теперь сообразила, какими сочными подробностями обросла история нашего с Люциусом знакомства, и заново прониклась мыслью о сладости неведения. Особенно больно было оттого, что Джун, подруга, довела эту деталь до моего сведения, не стесняясь в выражениях.