– Предоставь Белле организовать цветы.

– Я не хочу…

– Погоди. Ты точно знаешь, чего хочешь, знаешь, какие краски тебе нужны. Но Белла в этом деле профессор. У нее есть стиль, с этим не поспоришь.

– Я утону в розовых лепестках.

– Нет, не утонешь. – «В противном случае, – мысленно добавила Рина, – я лично утоплю в них Беллу после церемонии». – Ты хочешь устроить простую свадьбу, старомодную и романтичную. Она все это обеспечит. Она, конечно, не понимает и никогда не поймет, зачем тебе это нужно, но она понимает, что этого хочешь ты. Это твой день. Она хочет тебе помочь. Она хочет быть с нами на этом торжестве. Она же твоя сестра.

– Она и так будет с нами. – Фрэн покрутила прядь волос у виска. Бьянка продолжала сидеть молча. – Она даже почетная гостья!

– Она хочет что-то для тебя сделать. Она любит тебя.

– Ради бога, Рина, не начинай. – Фрэн опустила голову на стол. – Не дави на меня, я и так чувствую себя виноватой.

– Она скучает, ей одиноко без нас.

– Мама, помоги мне.

– Хочу сперва выслушать все до конца. Хочу понять, почему Рина встала на сторону твоей сестры.

– Во-первых, потому что я думаю… нет, я знаю, что она сумеет это сделать. Причем за свой собственный счет. – Рина погрозила сестре пальцем, когда Фрэн протестующе вскинула голову. – Подарок от твоей сестры – это не оскорбление, так что ты лучше помолчи. Она хочет подарить тебе свадебные цветы, и она хочет, чтобы они доставили тебе удовольствие, поэтому она ничего не испортит. Ну-ка, быстро назови пять цветов, кроме розы.

– Ну… лилии, герань… черт, хризантемы, маргаритки. Не дави на меня.

– Помнишь, как она гоняла всех этих цветочных дизайнеров, когда устраивала все эти композиции, кусты? Обо всем этом ей известно больше, чем любой из нас. Она знает, как устраивать все это. Она сказала, что может сделать аранжировку на тему сельского сада. Сама не знаю, что это такое, но звучит неплохо.

Фрэн закусила губу:

– Я тоже не знаю, что это такое. Но, наверное, это правильно.

– Для нее это будет очень много значить. А когда все будет сделано, я думаю, это будет очень много значить для тебя.

– Я могла бы с ней поговорить. Может, я съезжу вместе с ней в питомник? Или съезжу к ней домой, взглянуть еще разок на ее сады, а она объяснит мне, что собирается делать.

– Отлично. – Чувствуя, что пришла пора покинуть поле боя, Рина выскользнула из кабинки. – Мне пора домой. – Она наклонилась, поцеловала Фрэн в щеку и хотела уже поцеловать маму, но Бьянка тоже встала.

– Я тебя провожу, мне надо подышать воздухом.

Когда они вышли за дверь, Бьянка обняла Рину.

– Я этого не ожидала. Не думала, что ты встанешь на сторону Беллы.

– Я редко с ней соглашаюсь. Но я уверена, что тут она никак не сможет напортить. Она будет стараться не только для Фрэн, но и для себя самой, чтобы не осрамиться. Беспроигрышная ситуация.

– Умница. Ты всегда была у меня самая умная. Почему бы нам всем не съездить посмотреть на ее цветы? Женщины «Сирико» в полном составе.

– Хорошая мысль.

– Позвони мне, когда вернешься домой.

– Мама, ради бога, не волнуйся!

– Просто позвони, чтобы я знала, что ты благополучно добралась до дому.

«Четыре с половиной квартала, – кипела Рина, шагая прочь. – В моем родном районе. Прошедший обучение полицейский офицер».

Но она позвонила матери, когда вернулась домой.

Поскольку Рина была новичком в полиции, это означало, что в столовой ее очередь была последней. Она окончила академию в пятерке лучших выпускников, но это тоже ничего не значило: ее отправили патрулировать улицы.

Она не протестовала и не возмущалась. Ее научили, что путь наверх надо заслужить.

А патрулировать улицы ей нравилось. Ей нравилось общаться с людьми, приходить на помощь, разнимать дерущихся.

У нее был напарник, полицейский десятого года службы по имени Сэмюэл Смит, все звали его Смитти. К ним поступил вызов по поводу беспорядков на Пратт-авеню в юго-западной части города.

– А я-то хотел заехать за пончиками в «Хрустящую корочку», – проворчал он, поворачивая машину в том направлении, откуда поступил вызов.

– Как ты ухитряешься поглощать столько пончиков, Смитти, не прибавляя в весе?

– Полицейская закваска. – Он подмигнул ей. В нем было шесть футов четыре дюйма росту и крепких, как камень, двести двадцать фунтов веса. У него была кожа цвета грецкого ореха и темные глаза, не упускающие ничего. Без униформы его внешность можно было назвать пугающей, в форме он был просто страшен.

Рине повезло, что в первый год службы ей достался напарник, сложенный, как мощный грузовик. К тому же, будучи уроженцем Балтимора, он знал город не хуже, если не лучше, ее самой.

Когда они повернули за угол, она увидела толпу на тротуаре. Это был район картинных галерей и старинных домов, уличная драка для здешних мест была явлением нетипичным, и тем не менее застали они здесь именно драку.

Зеваки окружили двух катающихся по асфальту мужчин.

Напарники вышли из машины и пробились сквозь толпу.

– Разойтись, разойтись, – прогремел голос Смитти.

Люди отступили, но дерущиеся продолжали с упоением мутузить друг друга. Не слишком искусно, отметила Рина. Туфли ручной работы были сильно поцарапаны, классные пиджаки можно было выбрасывать на помойку, но крови было немного.

Они приблизились к мужчинам.

– Полиция. Прекратите!

Рина ухватила того, что был помельче, и он откатился, когда она резко дернула его за руку. Он вскинул свободную руку со стиснутым кулаком. Рина вовремя заметила замах, мысленно чертыхнулась и блокировала удар предплечьем.

Используя инерцию, она перевернула мужчину лицом вниз и заломила ему руки за спину.

– Ты на кого руку поднимаешь? Ты, может, хочешь меня ударить? – Рина надела на него наручники, пока его тело вскидывалось и раскачивалось, как панцирь перевернутой черепахи. – Получишь за нападение на офицера полиции.

– Он первый начал.

– Тоже мне «первый начал»! А тебе, малыш, сколько лет, двенадцать?

Рина вздернула его на ноги.

Лицо у него было слегка поцарапанное, до ее прикидкам, парню было лет двадцать пять. Его противник – примерно в той же кондиции и примерно того же возраста – сидел на краю тротуара, куда его посадил Смитти.

– Ты замахнулся на мою напарницу? – спросил Смитти и ткнул пальцем в пленника Рины. – Стоять! – приказал он, подходя вплотную и возвышаясь над ним, как секвойя над саженцем. – Говори, тупая задница, ты замахнулся на мою напарницу?