Только сейчас замечаю, что Максим Константинович пристально смотрит на меня и уже, видимо, не в первый раз о чем-то спрашивает. Но самое ужасное, что я всё это время смотрела на него, и он, безусловно, заметил, как я пялюсь…

— Эммм… простите, задумалась. Что вы спросили?

— Я говорю, выходим? Мы на месте, — кивает головой в сторону торгового центра.

— А… да… Конечно, — растерянно хлопаю ресницами и кладу руку на ручку двери.

Глава 36

Аня

— Мама, ну мы уже идём? Я плавать хочу! — хнычет Ксюша, дёргая меня за руку.

А я не могу отойти от зеркала в раздевалке. Неужели я действительно купила этот купальник? Не знаю, что на меня вдруг нашло. Наверное, это следствие всех тех лет прожитых с Игорем, когда я вообще купальники носить не имела права. А теперь у меня появилась возможность выбрать любой, который захочется. В отделе купальников у меня буквально глаза разбегались в разные стороны, и в итоге взгляд зацепился за этот красный с высокой посадкой трусиков.

Смотрится… невероятно… И слишком откровенно. Не уверена, что я смогу в нём выйти к людям.

«Ужас, Аня, о чём ты думала?! Надо было хоть что-то другое на всякий случай взять…»

Но было стыдно тратить чужие деньги, да и из примерочной я вышла, мне кажется, с повышенным давлением, учитывая то, как сильно горели мои щёки.

— Мамаааа! — снова дёргает меня Ксюша и поправляет рюшки на своём розовом в цветочек купальнике. — Пошли! Хватит на себя смотреть! Ты очень красивая. Честное слово!

Да уж. Действительно красивая. Превзойти этот купальник может разве что тот комплект белья, в котором я кружила перед зеркалом на работе.

И Тор меня видел… А сейчас я, фактически, должна сама к нему выйти.

Лишь бы в обморок не упасть от тахикардии.

Ладно, не могу же я сказать, что передумала плавать. Ксюша точно меня не простит. Это будет катастрофа года.

Бросив на своё отражение последний взгляд, шумно выдыхаю и расправляю плечи. Я должна привыкать к новой жизни. К нормальной жизни. А в нормальном мире женщины не боятся носить красивые купальники. И вообще красивые вещи. Они не боятся быть красивыми на людях и нравится мужчинам. Они, наоборот, к этому стремятся.

Мы с Ксю, наконец, выходим в помещение аквазоны, где расположены несколько больших бассейнов и куча горок. Ксюша первая замечает Торецкого.

— Вон Костиныч! — указывает пальцем в сторону.

Я перевожу взгляд и замираю.

Мне казалось, что я больше буду стесняться своего внешнего вида, но как-то не подумала, что Торецкий тоже собирается плавать. И вовсе не в брюках и футболке.

На боссе сейчас только плавательные шорты. Я ещё от утренней расстегнутой рубашки не отошла, а тут такое…

Теперь я могу полностью разглядеть татуировку у него на груди, и ценить крепкое мужское тело, будто вылитое из стали.

Другие женщины в аквазоне тоже оценивают Тора и, ни чуть не стесняясь, окидывают его заинтересованным взглядом.

— Мам, ну ты чего опять застыла? — дочка тянет меня за руку в сторону Торецкого.

Ноги словно деревянные, поэтому я кое-как ступаю вслед за дочкой, чувствуя, как жар охватывает щёки, шею и верхнюю часть груди. А когда мы ровняемся с Тором, и его тёмные глаза медленно скользят по моей фигуре, мне совсем становится нехорошо.

— Я хочу вон туда, и туда, а ещё туда, и вооон туда, — начинает крутить головой Ксюша.

А мы с Торецким молчим, не сводя взгляды друг с друга.

— Ты точно нормально себя чувствуешь? Снова вся покраснела, как и утром.

Я шумно сглатываю.

— Нет, всё хорошо… просто я не привыкла…

— Не привыкла к чему?

— Ну… ходить в купальнике… И смотреть на людей в купальниках.

Тор сощуривает глаза.

— Муж запрещал тебе носить купальники?

Я коротко киваю, кинув взгляд на Ксюшу, которую больше интересуют водные горки, чем наш с Торецким разговор.

— Вообще всё запрещал, в чём я могла выглядеть привлекательно для других мужчин.

— Понятно, — Максим Константинович поджимает губы. — Ну теперь тебе никто не будет запрещать это дело. Быть красивой женщиной и нравится мужчинам это нормально, Аня, — на мгновение он замолкает, а затем заканчивает фразу. — И когда тебе нравится мужчины — это тоже нормально. Ты можешь делать всё, что захочешь теперь.

Кровь в очередной раз с напором бьёт по вискам.

Он заметил мой интерес к нему?

Времени обдумать этот вопрос у меня не остаётся, так как Тор натягивает на Ксю спасательный жилет и подхватывает ее на руки.

— Ну что, пошли купаться?

— Да! Наконец-то! Как вы, взрослые, долго думаете. Ещё и эти ваши скучные разговоры!

Торецкий усмехается и шагает вместе с Ксюшей в сторону детского бассейна.

Я смотрю им вслед и в какой-то момент вдруг отмечаю, насколько здорово они смотрятся вместе. Это ведь странно, верно? Я так думаю, и тут местный фотограф аквапарка неожиданно встаёт перед Тором и Ксюшей.

— Фото папы с дочкой?

— Это Костиныч, — заявляет Ксюша. — Но фотографироваться я люблю. Костиныч, ты не против?

— Пожалуй, нет, — кивает Тор.

И фотограф их снимает.

Глава 37

Аня

— Ты ни разу не сплавала, — отмечает Тор, подойдя к лежаку и взяв с него полотенце.

Словно завороженная наблюдаю, как капельки воды стекают по крепкой груди мужчины. Одна капелька обводит татуировку по контуру. Ловлю себя на дурацкой мысли, что я сейчас могла бы размазать эту прозрачную каплю…

Я так с ума сойду.

Ксюша барахтается в небольшом мелком бассейне в паре метрах от нас и периодически кричит мне.

— Мама, смотри, что я могу!

— Молодец, зайка!

Наблюдение за дочкой отвлекает от Торецкого. Если бы не Ксю, я бы, наверное, так и пялилась на него как полная идиотка.

— Ань, ты слышишь? Иди поплавай.

— Я… за Ксюшей слежу.

— Я могу это сделать. А ты немного расслабься. И сними уже с себя это полотенце, которым ты обмоталась как паранджой.

— Мне трудно привыкнуть ходить в таком виде.

— Тебе нужно перестать бояться. И сбросить с себя балласт комплексов. У тебя идеальная фигура.

Тор неожиданно присаживается рядом со мной, отчего его плечо касается моего, тем самым вызвав волну мурашек по коже.

— Когда никто не указывает тебе, какой нужно быть, ты можешь стать, какой тебе будет угодно.

— Слишком много изменений за такой короткий промежуток времени, Максим Константинович.

— Максим. Давай уже просто Максим. И изменений будет ещё больше, Ань. Чем быстрее ты их примешь, тем легче тебе будет.

— Хорошо… Максим… —