– Ваше высочество…

Грон поднял голову. На пороге стоял его личный секретарь, мастре Поскрэ, ранее довольно успешный столичный поверенный в делах, неосторожно взявшийся уладить дела герцога Аржени в отношении королевского управления по портовым сборам. Впрочем, на первый взгляд мастре поступил вполне обоснованно. Никогда еще столь высокопоставленные вельможи не проигрывали дел против контролирующих органов королевства. Даже если были, ну скажем так, не совсем правы. Да и сам мастре считался в столичных кругах чрезвычайно ловким и умелым юристом. Поэтому когда в сутяжных кругах прошел слух, что мастре удалось получить заказ герцога, очень многие захлебнулись слюной от зависти. Кто ж знал, что к тому моменту герцог уже вляпался в заговор и, даже будь он совершенно невиновным, дело все равно не имеет никакой перспективы. Словом, то, что мастре Поскрэ посчитал немалой удачей, оказалось для него настоящим капканом. Из этой ловушки мастре выкрутиться не удалось, несмотря на его виртуозное знание не только законов, но и всех входов и выходов ко всем влиятельным столичным чиновникам. Ибо если твой клиент полностью игнорирует твои советы, а затем решается на прямой мятеж, весьма сложно обеспечить его интересы, сколь бы ловким ты ни был. Так мастре Поскрэ очутился в королевской тюрьме без всякой надежды на оправдание, ибо обвинение в пособничестве мятежу против короны даже для дворян часто чревато плахой… Но тут, на его счастье, в этой самой тюрьме внезапно объявилось два странных типа, проявивших необъяснимый интерес ко всем ее насельникам.

Так мастре угодил сначала под начало Шуршана, который, добродушно ухмыляясь, пояснил Грону, что ему показалось забавным заиметь в подчиненных бывшего поверенного, а где-то через полтора года, когда Грон обратил внимание на то, насколько подробными и обстоятельными стали доклады бывшего неграмотного браконьера и разбойника, перешел к Грону, уже буквально захлебывающемуся в резко усиливающемся документообороте. А куда деваться? Создание эффективной структуры, способной противодействовать той, что создал Черный барон, требовало непременной формализации множества различных функций. Это только в криминальных или шпионских боевиках ловкие воры или хитроумные вражеские агенты от начала и до конца ловятся такими же ловкими и обладающими волчьей интуицией ментами и контрразведчиками. В жизни все гораздо банальнее. Большую часть преступников и вражеских агентов на самом деле ловит… клерк. Ибо развитая государственная машина способна формализовать и пропускать через себя чудовищные потоки информации, являясь пусть и сильно усложненным аналогом банальной паутины, по которой тут и там развешаны этакие настороженные, причем очень часто именно по банально формальным признакам, «колокольчики». Так что когда злобная и хитрая «муха», выполняя свои тщательно разработанные, но все-таки криминально-враждебные планы, именно вследствие этого цепляет один из них, вся система приходит в некое часто даже не слишком торопливое, формально-стандартное, но неуклонное движение. К месту «звоночка» устремляется дополнительное внимание. Другие «колокольчики» получают некую корректировку уровня и направленности своей настороженности. И вот приходит еще один «звоночек», затем еще и еще, и лишь только вслед за этим в действие включаются те самые наиболее талантливые и обладающие волчьей интуицией менты и контрразведчики. Уже вооруженные знанием о том, кого они ищут, о его вкусах, предрасположенностях, вероятном направлении действий, короче, обо всем том, чем их снабдили совсем не талантливые и вовсе даже скучно-формальные «колокольчики». И ам! «Муха» съедена.

Так вот, своей основной задачей Грон считал выстраивание такой паутины. Что было чрезвычайно нудной, долгой и весьма затратной задачей. Но, слава Владетелю, после первого, наиболее тяжкого года положение стало меняться и в том, что касалось времени, и с финансами. Уже к концу года королева Мельсиль издала эдикт, налагающий королевский секвестр на земли Аржени и Гамеля, и в королевскую казну пошли налоги и сборы с этих богатых провинций. На второй год, после окончания переобучения и перед началом отпусков, Грон с помощью информации, собранной Шуршаном и Брованом, провел масштабную войсковую операцию против разбойного люда, оседлавшего торговые тракты королевства, разом увеличив годовой доход почти на миллион толаров. Ибо основными гнездами разбойников были замки мелких баронов, таким образом пытающихся наладить более-менее регулярную выплату содержания своей изрядно разросшейся дружине. Ну и не забывавшие себя любимых. Так что кроме прямого дохода, выразившегося в конфискации в королевскую казну всех найденных в разбойничьих гнездах ценностей, результатом операции стало еще увеличение коронных земель почти на треть. Ибо согласно новому эдикту королевы Мельсиль все имущество и земли дворянина, уличенного в разбое и нападении на подданных королевства, конфисковывались в казну.

Некоторые замки, находящиеся в полуразрушенном состоянии, Грон просто продал местным купцам на стройматериалы, избежав дополнительных расходов на разрушение столь опасно расположенных укрепленных пунктов, а в некоторых расквартировал коронные полки, выведенные из столицы, также сэкономив на постройке казарм. И это принесло практически немедленные результаты. По итогам года сумма пошлин, собранных с купцов, возросла почти на четверть. Так что уже на третий год ситуация практически выправилась. И с реформой армии дело продвинулось настолько хорошо, что Грону удалось скинуть ее дальнейшее осуществление на плечи своего штаба, в который вошли барон Шамсмели, герцог Тосколла и еще пара командиров, показавших себя не только неплохими тактиками, но и людьми если пока и неспособными стратегически мыслить самостоятельно, то хотя бы подающими надежду, что способны научиться этому. Таким образом, на третий год Грон смог немного отодвинуть в сторону экономику и реформу армии и наконец впрячься в то, что должно было дать ему в руки инструмент, способный справиться с Черным бароном…

– Да, Поскрэ?

– К вам барон Экарт.

– Проси.

Мастре Поскрэ тихо испарился, и не успел Грон подняться из-за стола, как в комнату вошел и тут же склонился в глубоком поклоне его старый приятель.

– Ваше высочество…

– Бросьте, барон, – добродушно усмехнулся Грон, обнимая его за плечи, – мы с вами не на официальном приеме, поэтому давайте без формальностей.

– Так-то оно так… – усмехнулся барон, в свою очередь обнимая Грона, – только мой опыт общения с вошедшими во власть настойчиво подсказывает мне, что в подобном общении всегда лучше пересолить, чем недосолить.

– Не исключено, – рассмеялся Грон, – но вы же знаете, что я очень необычный…

– …молодой человек, – рассмеявшись в ответ, закончил за него барон. – Да уж знаю, знаю… Как королева?

– Получше. Токсикоз уже почти прошел. Мастре Камилион порывался дать ей какую-то настойку, являющуюся последним словом современной науки, которая якобы облегчает тошноту и предотвращает рвоту, но она отказалась. Я, похоже, совсем запугал ее рассказами о другом выпускнике университета Гардида, мастре Эшлиронте, который лечил мою изуродованную ногу естественными циркуляциями природных эфирных токов, и она срослась так, что мне потом пришлось обращаться за помощью к полковому костоправу.