тут. Может, она до чего-то докопалась, а нам не сказала? Или поняла, кто вытворяет все эти фокусы, вот ее и устранили?

— Мы же толком с ней не общались после обеда! — воскликнула Звягинцева. — Я даже не могу вспомнить, присутствовала ли она на эстафете!

— Я помню — Регина была на спортивном мероприятии, — уверенно сказала я. — Потом мы пошли на ужин, а после ужина был концерт. Мы с тобой помогали ребятам, а вот где была Регина — неизвестно. Я ее не видела, хотела тебя спросить, но не успела… Это моя ошибка, надо было сразу пойти ее искать и узнать, что произошло… А теперь мы не знаем, чем Регина отравилась, была ли у нее в номере еда… Кстати, в какой комнате жила Регина?

— В семнадцатой, на втором этаже…

— Надеюсь, в ее комнате еще не убрались. — Я решительно направилась в сторону нашего корпуса. — Марина, пока возвращайся в актовый зал, занимайся детьми. Мне надо кое-что проверить!

— Хорошо… — Звягинцева выглядела потерянной. — Ты… тебе точно не нужна помощь?

— Помощь может потребоваться тебе, но пока придется как-то самой справиться с отрядом, — заметила я. — Как только разберусь, вернусь. Ты отведешь детей в «Солнечный»?

— Нет, сейчас надо бежать в столовую — у нас ведь второй ужин в девять — девять тридцать вечера, в зависимости от того, во сколько заканчивается вечернее мероприятие. А после сразу в актовый зал на дискотеку.

— Значит, я тебя найду, — кивнула я. — Ладно, нам обеим надо спешить…

Марина вернулась в актовый зал организовывать детей для похода в столовую. Я подумала, что мне только на руку опоздание в столовую. Я смогу поговорить с Жанной Михайловной, когда все уйдут на дискотеку, а побеседовать с поваром мне очень хотелось…

Никто не увидел, как я открываю отмычками комнату Регины. К счастью, сейчас в «Солнечном» никого не было, даже администратора корпуса, рабочий день которого во всех корпусах, кроме административного, заканчивался в семь вечера. Поэтому я беспрепятственно проникла в комнату третьей вожатой.

Помещение выглядело так, словно Регина никуда не уезжала. Девушка оставила все свои вещи в комнате — вероятно, ей было так плохо, что забирать ничего она не стала. Понятное дело, какие тут сборы, когда человека наизнанку выворачивает да температура шпарит?

Я обрадовалась, что пока комнату никто не убирал, быть может, ее так и оставят нетронутой — кто знает, может, когда Регине станет лучше, она вернется на работу? В любом случае я могла спокойно обыскать помещение, чем, собственно, и занялась.

Прежде всего меня интересовало наличие или отсутствие в комнате какой-либо еды. В отличие от палат, где жили дети, у вожатых имелся собственный маленький холодильник, на котором висел список запрещенных продуктов в лагере. Нельзя было приносить с собой консервы, газировку, скоропортящиеся продукты, копчености и тому подобное.

Я открыла холодильник. На нижней полке стояла бутылка воды да лежало несколько йогуртов — вероятно, Регина не съела их на втором ужине, вот и принесла в комнату. Йогурты были закрыты, девушка их не трогала. Больше ничего в холодильнике не имелось.

Я подняла с полу мусорный мешок и принялась внимательно его исследовать. Если Регина что-то съела после ужина, то скорее всего, обертку или упаковку от этого продукта она выбросила именно в мусорный пакет. Я надела перчатки для сбора улик, вытряхнула содержимое мешка на пол.

Так, что тут у нас имеется… Куски цветной бумаги, чайные пакетики, коробочки из-под сока, обертки от шоколадных конфет. Значит, отравиться Регина могла либо чаем, либо конфетами, либо соком. Остается выяснить, раздавали ли чай, конфеты и сок в столовой или девушка взяла все это из дома.

Я вытащила все обертки и упаковки, сложила в пакет для улик. Туда же отправились и чайные пакетики. Регина пила зеленый чай — на этикетке я прочла название чая, оставалось выяснить, давали ли такой чай в столовой или нет.

В шкафчике я нашла упаковку черного кофе и несколько пакетиков кофе «три в одном» со вкусом карамели. Кофе я тоже положила к себе, свои трофеи упаковала в черный непрозрачный пакет для мусора. Жаль, что я не могу съездить в город и отдать продукты на экспертизу — даже ночью мне придется находиться в лагере, следить за происходящим.

Конечно, существует еще один вариант, которым я собиралась воспользоваться. Я решила позвонить своему знакомому из отделения полиции, с которым поддерживаю хорошие отношения. Коля Самойлов наверняка не откажет мне в помощи, если он не слишком занят и сможет приехать к лагерю, я передам ему пакет с уликами и попрошу отвезти его на экспертизу. В свое время я здорово помогла Самойлову в одном из расследований и надеялась, что он мне не откажет сейчас в услуге.

Я тщательным образом исследовала другие вещи Регины, однако ничего интересного не обнаружила. Нашла только одежду, белье, предметы личной гигиены да тетрадку, в которой девушка записывала полезные вещи по работе — расписание дня, список мероприятий на день, фамилии и имена детей из отряда. Информация, нужная для вожатого, однако для меня — совершенно бестолковая. Увы, личных записей Регина не вела, фиксировала только то, что нужно для исполнения служебных обязанностей.

Закончив с осмотром комнаты, я положила все вещи на свои места, взяла лишь пакет с уликами и, немного подумав, прихватила с собой тетрадку Регины. Просмотрю ее еще раз — пока я лишь бегло пролистала записи, надо будет ознакомиться с ними повнимательнее.

Я закрыла комнату и вышла на улицу. Достала телефон, убедилась, что связь есть, написала эсэмэс-сообщение Коле Самойлову. В эсэмэске коротко объяснила, о чем хочу попросить его, стала ждать ответа.

К счастью, Самойлов сразу же прочитал сообщение и согласился мне помочь. Мы договорились, что он подъедет к лагерю сегодня в одиннадцать-двенадцать ночи, раньше не успеет. Сегодня у Коли впервые за долгое время был выходной, и он занимался домашними делами, до которых руки не доходили. Я пообещала, что с меня причитается за услугу, и мы закончили нашу переписку.

Я отправилась в столовую. Скорее всего, дети уже поели, и я надеялась, что смогу побеседовать с поварами. Мне повезло — Оля и Жанна Михайловна как раз мыли посуду и вытирали столы, ни вожатых, ни ребят в столовой не было.

Я извинилась за опоздание, взяла вечерний паек со стола вожатых. Сегодня на второй ужин подавали булочки с изюмом и ряженку.

Есть я не стала, булку с ряженкой планировала отдать на экспертизу вместе с найденными в комнате Регины обертками и упаковками. Жаль, что поблизости нет никаких продуктовых