не собирались. У каждого на уме было лишь одно — как бы выбраться из-за стола и не попасть под выстрел сумасшедшей старой карги.

— … Я ни в жисть бы к черным макинтошам не пошел! Лучше сдохнуть! — шило у его глаза чуть дернулось, выдавливая из кожи капельку крови. Женщине, по всей видимости, надоели эти пустые разглагольствования и хотелось большей конкретики. — Хвати-и-т! Понял, понял я! Про облаву дружок мне один шепнул. Сказал, что знатный шмон черные макинтоши готовят и лучше бы мне на время на дно залечь.

Стальное шило в руке хозяйки дома дрогнуло и немного отодвинулось от глаза. Витян с облегчением выдохнул воздух. Похоже, все правильно говорит.

— А почему остальных не предупредил? — прозвучал следом весьма непростой вопрос, неправильный ответ на который вновь мог лишить его глаза. — Ведь, твоих корешков сейчас вяжут так, что кости трещат. Черные макинтоши рассусоливать не привыкли.

Вопрос, и правда, был коварный. Ведь, по сути, мадам Ираида обвиняла в том, что он «ссучился», против своих пошел и по чужим законам стал жить, словом. Мол, честный вор обязательно бы своих предупредил, чтобы все спаслись от облавы.

А теперь уже не только хозяйка дома, но и все остальные с нетерпением ждали от Витяна ответа. Видя направленные на него взгляды, явно не предвещавшие ничего хорошего, тот сглотнул вставший в горле ком.

— Так все по воровскому закону было. Я в полном своем праве… — ко всеобщему удивлению ухмыльнулся он. Обо всем этом он уже думал, когда с Рафой разговаривал перед облавой. Этот хитровыделанный пацан все ему так четко разложил, что он крепко накрепко все усек. И сейчас осталось лишь все это рассказать. — Пахан мой, Князь, скрысился так, что некуда больше. Мазу лишь в свой карман держал, а братву за слуг считал. Скоро мы ему портянки и кальсоны должны были бы стирать, и задницу подтирать. Свою Маруху выше всех пацанов поставил, приказал ее во всем слушаться. Пацаны, разве не так все было? Крот, что молчишь? Ты же, как собачонка бегал по каждому ее слову.

Крупный лохматый парень с пудовыми кулаками и детсковатым выражением на лице заторможено кивнул. При этом в его взгляде было такое страдальческое выражение, что всем сразу же стало ясно — заездили его, как старую клячу.

— А ты, Муха, че в рот воды набрал? — Витян повернулся к пареньку с вытянутым крысиным лицом, который сразу же засуетился — задергал головой, начал почесываться. — Ты же сам говорил, что Князь много стал на себя брать. Мол, с пацанов не по закону забирает, в общак не все положенное отдает. Так ведь?

Набычившись, Муха еле слышно выдавил из себя:

— Так… Совсем берега попутал Князь.

А Витян, почувствовавший «волну», уже осмелел. Ногу на ногу положил. Довольная ухмылка с лица не сходила, как приклеенная держалась.

— Вот я и рассудил, тетушка, а чего сиськи мять. Пусть Князь по полной ответит, если не скрысился. Пусть за все свои косяки ответит, как честный пацан, — сейчас он почти слово в слово повторял то, что ему не так давно говорил Рафи. Собственно, поэтому Витян нет-нет да и бросал на паренька благодарный взгляд. — А своих пацанов, что верой и правдой за воровской закон стоят, я с собой вывел. Самые правильные со мной.

Все, кто сидел за столом, за исключением самого юного, сразу же приосанились. На кислых лицам улыбки появились. А как иначе? Новый пахан их похвалил, работу оценил, от каторги, в конце концов спас. Как тут не радоваться и не быть благодарным⁈

А вот мадам Ираида явно выглядела даже не удивленной, а шокированной. Все поверить не могла, что ее раздолбай племянник смог такую комбинацию провернуть. Его раньше самое большее на мордобой или хорошую пьянку хватало, а тут целый план придумал.

— Надо же…

Женщина с подозрением посмотрела на его товарищей. Не из них ли кто-то ее племяшу такое советует? Есть такие хитрые люди, что любят в тени оставаться и из-за спины всем руководить. А круглых дураков, типа ее родственника, вперед пихают. Мол, вот этот человек самый главный и за все в ответе.

— Сам, говоришь, придумал…

То ли спросила, то ли проговорила она, продолжая сверлить глазами сидевших. К сожалению, ее подозрения не оправдывались. Половина из них была явными бычками, способными больше рожу кому-нибудь набить или в ночной подворотне карманы у прохожего очистить. Здоровые, рослые, с мятыми лицами — настоящие бандиты, никак не годящиеся в теневые кардиналы. Еще был парнишка, напоминавший хорька или крысу. Его, после недолгого размышления, она тоже отбросила. Трусоват больно был. Тот еж, кто все это придумал, должен был быть совсем другим — со стальными яйцами и светлой головой.

— Молодец, племяш.

На оставшегося из кодлы она и внимание не обратила. Маловат больно. Похоже, первогодок еще, которого на мелкие кражи науськивают. Такому до пахана еще расти и расти.

— Не ожидала, Витяй, никак не ожидала. Неужели, мозги на место встали, когда про черных макинтошей услыхал? — она вновь повернулась к Витяну, который с трудом сдержался, чтобы не отшатнуться. Явно побаивался родственницы. — Вот бы Аннушка, царство ей Небесное, порадовалась за сыночка, если бы узнала. Похоже, придется похлопотать за тебя перед старшими.

Едва прозвучало слово «старшие», как вновь в комнате воцарилась тишина. И не удивительно, ведь старшими уважительно назывались теневые короли города, управлявшие всем воровским миром. Их почти никто не видел, но каждый из уличной босоты знал, что бывает за непослушание им. Истории о вырезанных семьях, заживо сожженных упрямцах и затравленных псами дураках широко гуляли по улице, вызывая дрожь и страх.

— Чай не забыли еще поди, — многозначительно улыбнулась она и положила руку на плечо племянника. — Станешь паханом и возьмешь под свою руку сквад трёх, племяш. Если же накосячешь, то спрос с тебя вдвойне будет. Никакой поблажки не жди. Понял?

Шило, черной гадюкой, выскользнуло из ее рукава и вновь застыло у глаза парня.

* * *

Глубокой ночью, когда все «дрыхли без задних ног», Рафи встал с постели и стал красться по коридору. Пока тихо и все спят, ему нужно было поговорить с Витяном. Сегодня столько всего произошло, что без разговора по душам было никак.

— Витян… Проснись… — забрался в нужную комнату и присел у тюфяка с раскинувшимся телом. — Витян, просыпайся. Это я, Рафи.

С трудом удалось растормошить парня, который еще несколько минут пытался сообразить, где он и что такое происходит. Рафи насилу убедил его не орать во всей горло.

— Ты че, малой? Б…ь, такой сон был, — недовольно бурчал Витян,