Наконец объявили выход претенденток на титул Мисс Осень. Зал снова зашевелился и загудел, с задних рядов повставали, в дверях усилилась давка. Все жаждали увидеть кульминацию шоу. Среди девушек Олеся выделялась как жар-птица. У неё не только был самый красивый костюм, она несла себя по-королевски и всем своим видом демонстрировала превосходство. Когда начали читать стихи, сомнений, кому достанется титул, не осталось. Олеся прочитала Ахматову «Три осени» так прочувствованно, что сама всплакнула. Зал аплодировал стоя, директор рьяно отбивал ладоши, беспрестанно поглядывая на журналиста. Девушки, которым досталась участь выступать после Олеси, заметно потускнели и расстроились. Объявление результатов в конце бала стало чистой формальностью.

Соня так увлеклась, что едва не упустила время, когда ей нужно было бежать в класс и переодеваться. Её танец шёл после номера ашек, решивших покорить публику игрой на скрипке. Соня кое-как пробралась через живой заслон в дверях и ринулась в класс. На партах горой лежали куртки, небрежно валялись костюмы уже использованные и еще ожидающие своего часа. В углу кабинета, прячась от неожиданно открывающихся дверей, переодевалась незнакомая девушка, кажется, она танцевала чечётку в самом начале концерта.

Соня повернула ключ в замке.

– Вообще-то, можно было закрыться.

– Да я уже все, домой.

– А дискотека?

– Да ну ее. Кому она нужна? Директор и завуч будут коршунами висеть, чтобы перед журналистом не опозориться. Веселого мало. Ни выпить, ни покуролесить.

– Ну, как хочешь.

Как только девушка ушла, Соня закрыла двери, на всякий случай забилась в угол и развернулась спиной. Всё-таки костюм предполагал почти полное обнажение, не хватало еще светить голой грудью в окне. Аккуратно, стараясь не повредить тонкие нити бус, она влезла в свой наряд. Вынув из пакета браслеты, надела их на щиколотки и запястья, чуть встряхнув, прислушалась к мелодичному звону. Только теперь она заметила, что среди вещей нет серебристого обруча и резинки для волос. Видимо, в спешке она забыла их дома. Сердце и так лихорадило от волнения, теперь же Соню трясло полностью. Ну почему у нее не бывает все легко и просто?! Ведь она же сама собирала вещи, как можно было недоглядеть? Вот растяпа!

Она взволнованно оглядела класс. В углу из большой картонной коробки торчали рулоны с картами. Негнущимися пальцами Соня стянула с одной из них тонкую цветную резинку, собрала волосы в неаккуратный пучок и кое-как закрепила, осталось только надеяться, что прическа продержится до конца танца. Перед зеркалом Соня остановилась, несколько раз глубоко вдохнула и расправила ладонями гладкую прохладную ткань.

– Все будет хорошо. Я справлюсь.

Накинув длинное пальто, она снова влезла в свои сапоги, только теперь без носок. В зал она вернулась за минуту до того, как объявили её выступление. За кулисами её поймал Сергей. Притянув ближе, взволнованно прошипел явно недовольный опозданием:

– Я же думал переставлять номера, куда ты пропала?

– Никуда. Вот она я.

Соня отошла к стене, разулась, аккуратно поставила обувь, чтобы никто не затоптал или не отфутболил случайно на сцену. Пальто расстегнула, но не сняла. Ожидая выхода, слушала мелодию скрипки и поглядывала в зал. Напоровшись на пристальный взгляд Марка, она невольно отпрянула и отступила в тень кулис. Он сидел на первом ряду, после награждения вернулся на свое место. Другие одноклассники расположились дальше, на отведенных для них местах. Здесь же была и Олеся со своими фрейлинами – все еще в костюмах. У самой стены рядом с бэшками обнаружился Бублик. Он тоже поймал взгляд Сони и приветливо улыбнулся, она же разнервничалась еще больше.

Сергей вышел на сцену. Что-то говорил, но Соня не вслушивалась в его слова, в ушах шумел пульс, руки дрожали. Она не ожидала от себя такой реакции. Волновалась сильнее, чем на своем первом выступлении.

Верхний свет погас, включилась подсветка и заиграла музыка. Соня сняла пальто, зажмурилась и вышла на сцену. Песня звучала переливами, переходя в ритмичный бой барабанов. Поначалу мышцы, скованные волнением, не хотели подчиняться, амплитуда движений получалась рваной и короткой. Постепенно волнение схлынуло, уступив место эйфории. Соня обожала танцевать и любила, когда ею восхищаются. Сейчас эти две страсти удачно сплавились в одном событии. Мышцы стали мягкими и податливыми, как пластилин.

Соня практически не перемещалась по сцене, но при этом умудрялась двигаться всем телом, пластично и гибко, как змея. Движение зарождалось в кончиках пальцев, перетекало по рукам на шею, оттуда на спину и затухало в ногах. Бусины мелодично звенели, каждый раз как элемент оканчивался встряской или ударом.

Плавные движения чередовались с энергичными шимми и ударами бедром в стороны. Разворачиваясь к зрителям, Соня подключала к танцу и грудь. Самыми эффектными выглядели объемные восьмерки, заставляющие бусины звенеть и качаться подобно маятнику, топ интригующе подскакивал, но умудрялся оставаться на месте. Только на середине номера, Соня заметила, что зал, накрыло тишиной, словно колпаком. Сквозь музыку прорывался звон бусин и дыхание зачарованных зрителей. Выполняя качалку бедрами вперёд-назад, она приблизилась к самому краю сцены, а не резкой смене мелодии перешла в мелкую вибрацию. Тут резинка и не выдержала и лопнула, и волосы не рассыпались, а повисли вдоль позвоночника неаккуратным пучком. Поворачиваясь спиной, Соня перекидывала их на грудь, а возвращаясь лицом к зрителям, перебрасывала обратно. Это создавало дополнительные трудности и немного сбивало с ритма.

Еще в начале выступления Соня слегка сощурилась, чтобы не видеть лиц, на некоторых элементах полностью закрывала глаза. Не хотелось ни на что отвлекаться: ни на зрителей, ни на соперниц, – только слышать музыку и своё тело.

Ближе к концу песни свет на сцене стал ярче, Соня снова повернулась спиной, плавная волна прокатилась по её позвоночнику, поднялась к лопаткам, Соня развела руки в стороны и, не прекращая движения от плеч к кистям, начала опускаться все ниже и ниже назад. Коснувшись пола волосами, она резко выпрямилась и замерла на последнем ударе барабана. Только теперь она широко открыла глаза. Первым, кого она увидела, был Марк. Он не шевелился и даже не аплодировал, сидел неподвижно и смотрел не моргая. Соня вздрогнула. Так на нее никто никогда не смотрел: изумленно, восхищенно и откровенно. Зрители аплодировали и даже свистели, в этой клокочущей шумной массе он выделялся, как скала в бушующем море.

Соня слегка поклонилась и ушла за кулисы. У стены её перехватил Сергей, притянул за руку и без предисловий поцеловал в губы. Соня настолько удивилась, что даже не оттолкнула его. Он сам отстранился, оглядел её с головы до ног.

– Кайла, ты охрененная. Вот уж не ожидал. Круче стриптиза,