Осталось привыкнуть к блеклости и серости особняка, нависающего грудой выверенной архитектуры, которая убивала в нем жизнь своей правильностью.

Хотелось немного побыть с Узком доме с его крошечными комнатами… или в Драконьем дворце, наслаждаясь его смешением стилей и бордовыми оттенками, чередующимися со спокойными тонами.

Но вместо знакомого окружения – высокий лабиринт из живой изгороди. Аккуратно выстриженные кусты вдвое выше Фреи, аромат влажной земли и прохладный ветер, заставляющий крошечные листья шелестеть, перешептываться и передавать вести из сада.

Верилось, что это место было по-своему одушевленным, иначе как сохранять весну, когда везде осень? Сколько бы магии ни вливали, а рано или поздно растения потеряли бы свою жизненную силу. Но здесь… здесь все было каким-то непривычным, не свойственным Хилмору. Будто Серый особняк принадлежал Забытым холмам, располагающимся по ту сторону горы.

Ступая по мшистой тропинке, Фрея поймала себя на мысли, что под зеленью пытается высвободиться мрачный сентябрь. Пара прикосновений – и из-под корней вырвется темнота, окутает прохладные земли мертвым огнем осени и выплеснет его за ворота, чтобы место наконец-то соединилось с территорией города.

– Или нет… – задумчиво прошептала себе под нос и, проверяя свою теорию, коснулась листьев лабиринта.

Попадали капли, вода промочила рукав свитера, но ничего не изменилось: кусты так и остались переливаться зеленым, так как с одной стороны оттенок был темнее, с другой – светлее.

Стоило бы еще побеседовать с Вереей, она многим поделилась. Может, получится разговорить ее и узнать о демоне-охотнике. Он – единственное препятствие между свободой и смертью. Вестник нашел свою метку, и она связана с чувствами к Адриану. А ведь соглашаясь на отношения с ним, Фрея понимала, что все так и закончится, – их не могли не заметить. Предчувствие тогда тревожно билось в горле, мешало ответить, мешало дышать, но как сопротивляться эмоциям? Как отказаться от возможности делиться теплом и быть с Адрианом, зная, что может ему доверить все на свете?

Ей было хорошо. Спокойно и хорошо. Не это ли счастье?

Задумавшись, Фрея шла по лабиринту, вовсе не заботясь о том, как из него выйти.

– Фэй, – тихо окликнул Адриан.

Он сплелся перед ней из лоскутов черной ткани. Вампиры так не умеют, ведьмаки тоже. Заклинания перемещения – порталы, запрещенные ковеном. За них могут казнить, ведь быть быстрее значит нарушать предначертанную судьбу. Так говорили древние божества, так прописано в ведьминских законах Хилмора.

– Фэй, – хрипло повторил он и наклонился.

Она не могла ответить. Не было воздуха, не было сил произнести короткое «да». Страх сковал, связал по рукам и ногам. Адриан – демон, в нем их сила, ей он убивает охотников, ей он защитил их, из-за нее ковен не казнил его. Ведьмы ждут смерти последнего из склепа. Об этом говорил Уильямс.

Мысли превратились в водоворот. Можно было бы утонуть, но тогда вся борьба оказалась бы зря.

Фрея испугалась не Адриана. Перед ее глазами стояло лицо демона-охотника, наблюдающего за Серым особняком у ворот. Страх парализовал.

«Вы оба умрете. Твое сердце будет биться в моем перстне неисчерпаемой магией, а его – в черном ларце на дне океана, и он напитает меня молодостью. Я создал из вас вестника и вампира, вы принадлежите мне».

Сухие потрескавшиеся губы чеканили каждое слово, они эхом повторялись в голове Фреи.

– Я испугал тебя? Фэй, слышишь… – Адриан не договорил, сжал ей плечи, а после коснулся ледяными ладонями ее щек.

Холод отрезвил, вернул в действительность.

– Испугал… – повторила, совершенно не зная, как скрыть увиденное.

– Демон? – прозвучал риторический вопрос.

Адриан осторожно приблизился, будто подкрадывался к добыче и собирался резко укусить, выпить крови. Для этого показывал клыки?

Фрею пробила дрожь.

– Отпусти. Меня. Немедленно, – произнесла и сама себя не узнала.

Голос прозвучал хрипло, жестко, сухо, без единой эмоции. Видимо, все забрали страх и усталость.

– Верея рассказала, теперь ты видишь его, а он – тебя. Заклинание сокрытия больше не работает, – холодно отозвался Адриан и сделал шаг назад. – Но демону не пройти через ворота. Серый особняк – место равновесия, его охраняет сила стихийных магов.

На строгом лице появилась кривая усмешка, он злился и старался не показать этого. Но в потемневших глазах плескалась ярость, никакой холод ее не спрячет.

– И я сыт.

– Даже если нет, то меня не остановит наше прошлое.

Фрея посмотрела исподлобья, сосредоточившись на защитном заклинании. Адриан не получит ни капли крови по ее воле. Есть черта, которую нельзя переступать, и она касается жажды. Те, кто дорог, никогда не должны становиться пищей.

– Фэй, – тихо окликнул ее Адриан и начал приближаться, будто подкрадывался. – Если я попрошу о таком, просто перережь мне горло и воткни осиновый кол.

В этой фразе прозвучало столько горечи. Хотелось надеяться, что она сказана не в упрек, но тонкая игла уже пронзила сердце. Фрея покачала головой, ненавидя себя за брошенные сгоряча слова. Он их не заслужил. Тот, кто столько лет в одиночку боролся с обликом вампира и не подвергал их риску, оставаясь на расстоянии и, в отличие от нее, помня все.

– Это не принесет мне счастья, – устало ответила она. – Как и неведение о демоне-охотнике.

– Так он не тревожил бы те…

Фрея не дала договорить, поддавшись внутреннему порыву. Она притянула Адриана к себе и накрыла его губы своими.

Он убрал ее волосы за плечи, едва касаясь кожи, провел пальцами по шее и прижал второй рукой за талию к себе. Фрея тяжело выдохнула и с осторожностью провела языком по его нижней губе, отвечая на его сближение и показывая, что, вопреки всему, между ними все еще есть чувства.

Иначе откуда трепет и растекающееся по телу тепло?

Фрея, словно завороженная, посмотрела в посветлевшие глаза Адриана. Сердце тревожно стучало, но все это пустяки. Ответ на вопрос, как спасти их отношения, был всегда предельно прост – доверять и открываться.

Чтобы магия демонов не захватила его до того, как будет уничтожен последний охотник. И это зависит только от нее.

– Лучше не закрывать глаза на проблемы, чем столкнуться с ними в момент неуверенности и усталости. И я не одна, мне нечего опасаться.

Последнюю фразу добавила тихо, пряча лицо у него на груди, и с замиранием ждала, зная, что больше не угадает его эмоции, прислушиваясь к биению сердца. Оно, как и у всех вампиров, остановилось.

– Тогда тебе известно все, от чего я старался тебя оградить, – сказал Адриан, и его пальцы, мягко перебиравшие волосы Фреи, на миг замерли. – Кроме одного: мне чертовски сложно быть на расстоянии, зная, что ты совсем рядом!