Адриан покачал головой, спутал волосы испачканными пальцами, но не обратил на это внимания. Он в задумчивости рассматривал хозяйку опустевшего к утру особняка, стараясь привыкнуть к расплывающемуся миру.

– Дождись полнолуния, мне нужно тебя кое с кем познакомить. Тогда все поймешь.

Фрея вздрогнула. По телу побежали мурашки, сперло дыхание, и она, в попытке сделать хотя бы один глоток воздуха, проснулась.

– Чертов барьер!

Слова эхом отразились от пустых стен спальни. Фрея посмотрела вверх, на расписанный едва заметной серебряной краской потолок. Изображенные ветви деревьев переливались в лучах рассвета. Казалось, что снаружи тепло, но, выглянув в окно, Фрея поняла, что иллюзия развеялась. Солнце – магия, созданная Адрианом. В саду было хмуро и по-весеннему прохладно.

Самое жестокое – все видеть. Она наблюдала за Адрианом против своей воли из-за отсутствия барьера. А будь он в порядке, не было бы ни сновидений, ни шепота призраков – ничего, кроме отдыха. Теперь их разделяла новая тайна… последняя ли? Мелисса, братья-близнецы, Дом с химерами… На языке вертелось слово «подсказки», но собрать их воедино пока не получалось.

– Мне жаль вас беспокоить, – донеслось из ловца снов. – Но я прошу меня освободить…

– Верея?!

Фрея поджала губы и посмотрела на сувенир, сплетенный из ивовых ветвей и украшенный лебедиными перьями. Они символизируют любовь. Их добавляют в ловцы – для тех, кто потерял кого-то близкого.

– Я оставила небольшой презент, чтобы связываться с вами. Вы слышите призраков. И… найдите меня, выпустите! Возьмите ловец, он отведет.

Фрея почувствовала, как тревога возвращается, пробуждая ту часть сути, которую она долго в себе подавляла, – злость.

– Ты показывала мне Адриана? – спросила строго, так и не встав в кровати.

– Да. Он – хозяин поместья, вы – вестник без барьера, а я – призрак и, значит, могу сопровождать его через ваши сны. Для этого не обязательно покидать комнаты. Вам нужно все это знать!

– Адриан многим жертвует ради меня… – выдохнула Фрея. И ее злость рассеялась.

– Выпустите меня! Я расскажу больше, – отозвалась Верея.

«О чем?» – подумала Фрея, но так и не спросила. Собралась, умылась, наспех перекусила одним из горячих тостов. Их оставили на комоде «невидимые слуги» – так Фрея именовала для себя призраков, не показывающихся ей на глаза. Им было так приказано. Верея же имела особенное положение в особняке. Язык не поворачивался ее назвать прислугой ни по манерам, ни по речи. И это перечеркивало то странное доверие, появившееся в начале их общения. Где-то был подвох, или так казалось.

Ловец снов оказался совсем легким и аккуратно поместился на ладони Фреи. Из него вылетел крошечный светящийся шар, прошел сквозь дверь и повел в зеркальный коридор на втором этаже Серого особняка.

Запрещенное для посещения место, ведь вампиры не отражаются в зеркале… Других причин Фрея не нашла. Или не хотела искать, зацепившись за ненависть Адриана к самому себе.

Его обратили против воли. Их обоих собирались убить: вестник принес бы неисчерпаемую силу мертвых, а вампир, защищающий вестника, – вечную молодость.

Воспоминания медленно просачивались, перед глазами вспыхивали кадры с кладбища. Все это болезненно перечеркивало прожитые годы без памяти, вдали от того, кого она любила. Может, стоило бы принять удар? Держаться рядом и жить так, чтобы жертва в виде обращения Адриана не тяготила его?

– Мы были связаны, мы были… вместе…

Фрея горько ухмыльнулась.

– Но судьба распорядилась иначе.

Тогда не было другого варианта, кроме как стереть себе память и находиться как можно дальше от Адриана, чтобы в неделю Охоты их не нашли. В те времена едва восстановился баланс мертвой и живой магии. Они не смогли бы себя защитить. Но теперь…

Думая об этом, Фрея позабыла, зачем идет, пока не ударилась головой в зеркальную дверь, следуя за светящимся шаром. Его отражения создавали иллюзию необъятного пространства, но скрипнули петли, и магия развеялась. Всего лишь коридор с тысячей зеркал…

– Вытрите соль, тогда я смогу выйти, а там… Завтрак? В бордовой гостиной?

Верея не стала дожидаться, пока хозяйка обратит на нее внимание, и заговорила сама. Она хмурилась и явно была недовольна своим заточением.

Фрея стерла соль, и огонек тут же погас, а ловец снов превратился в пепел. Пришлось стряхнуть его с ладони и убрать остатки с темно-вишневых вельветовых брюк.

– Не хватило ему… возможности впитать магию, слабенький. А я-то надеялась, прослужит подольше, – вздохнула Верея. – Я проведу? Тут легко потеряться и сойти с ума, а хозяин говорил, вы боитесь зеркал…

– Не больше, чем его, – с ледяным спокойствием ответила Фрея.

Ее слова прозвучали двусмысленно, но служанка поняла это по-своему. Видимо, так, как ей того хотелось.

– Он чудовище… вестник и вампир. Не знаю, что хуже… Хотя нет, знаю – сила демона в нем.

– Такова плата. Он подчинил магию, чтобы получить свободу, значит, все под контролем.

«Ложь», – отозвалось в мыслях. И отчего-то она была слишком сладкой.

– Принял обманом. Древнее заклинание, впитывающее энергию, а потом овладевающее ей медленно, по крупице. Долго, сложно, не каждому под силу. Я видела четверых таких же. Не вы первые, кого так же поймали на чувствах, чтобы освободиться. Я слышала крики и видела смерти, когда жила здесь при бывшем хозяине. В те дни мне казалось, дворец не отмыть от мерзости демонической магии, но… призраки и не такое могут. Мы исправляем ошибки живых. А потом… находим свое успокоение по воле призвавших нас.

Фрея потерла виски, немного помолчала, чтобы справиться с накатившим раздражением и взять себя в руки.

– Тебя призвали? – тихо уточнила она, скрывая в шепоте нотки неприязни.

Верея больше не вызывала доверия. Она назвала Адриана чудовищем, подтверждая неозвученные опасения Фреи, а однажды обронила: «У вас нет шансов», хотя до этого говорила противоположное.

– Да. Бывший хозяин хотел увидеть свою возлюбленную. Так получилось, что мы с ней погибли в один день… Она не пожелала вновь прийти в этот мир, и, пока был открыт портал, мне удалось выбраться вместо нее.

Это все объясняло. Нельзя вернуть кого-то против воли.

– Мистер Уоллиc клялся сам себе, что, если вы умрете, он ни за что не будет открывать завесу и призывать вас призраком. Я подслушивала, пока он был в бреду после своих зелий, лишь бы не пить кровь…

Фрею будто ледяной водой окатили. Вслед за постыдным напоминанием о том, кем она была, накатила злость, ведь Адриан не выбирал легкий путь, он боролся за нее, почти год держал в магическом сне, чтобы оттянуть обращение, не позволить стать вампиром и испытывать то же, что и он. Адриан понимал ее. Несмотря на утраченное время. Берег ее. И, вопреки всему, хватался за возможность сохранить чувства.