– Дай себе время, – посоветовал Аодх.

– И тогда ты вспомнишь, что папа тебе никогда не лжет, – подключился отец.

– И поймешь, что есть еще один дракон, которому можно верить, – добавил Аодх.

А ведь и правда, ведь и правда, затеплилась надежда, я не прошла полного обращения, а значит, цвет хвоста может измениться, крылья вырасти, а чешуя, как у других зверей, вылинять! Но стоило бросить взгляд на драконов, которые никогда мне не лгут, чтобы понять по их старательно безразличным лицам – драконы и здесь выпендрились, драконы не линяют… чтоб их…

– А еще у нас чешуя не выпадает, – порадовал папа, и я поняла, что мой молниеносный план по собственному преображению рушится, потому что эти странные вкрапления грязно-серого в моем желтом хвосте пинцетом не напугаешь.

– Ничего, – Аодх сочувственно погладил меня по голове, – я тебе все-все расскажу о драконах. Я сделаю то, что не сделал тот, кто должен был подготовить тебя к этому счастливому моменту.

– Если бы ты не игрался два дня в задохлика, предварительно состроив из себя благородного, моей дочери еще лет тридцать не грозило махать хвостом, – огрызнулся отец. – И у нас с ней было бы еще около десяти тысяч девятьсот пятидесяти тихих вечеров, когда можно было бы обсудить все нюансы обращения и подготовить ее к тому, что она сейчас видит. По твоей милости, кстати.

– А успели бы? За семь тысяч шестьсот шестьдесят пять вечеров у вас даже не вышло подготовить ее к возможному похищению.

Я бы сказала, что мое летоисчисление в днях сразило меня наповал, если бы и так не лежала.

– А это потому, мой дорогой и уже вряд ли из-за своего длинного языка, любимый зять, – оскалился папа, – что до недавнего времени Анидат был надежно закрыт от наглых драконьих морд. Можно подумать, мы с Доди только сидели и ждали, когда ты нарисуешься, чтобы потанцевать на балу! Поналетели, понимаешь ли, ногами махать!

Аодх не посчитал нужным повториться, что танцевать не мечтал, а, может, решил, что я знаю – и хватит. Быстрый поцелуй в макушку подтвердил, что ко мне опять возвращается логика и здравые рассуждения, и было так приятно и радостно, что и перед папой почти не стыдно.

– Как вы вообще пролетели через границу? – полюбопытствовал отец, испепеляя Аодха взглядом. – В горле не пересыхало? Крылья не вяли? Хвост не дергался? Глаза не отводило?

– Ааа, – протянул Аодх, – так это ваша работа? А я-то удивлялся: почему мне так не хочется лететь в Анидат? Почему просто выворачивает от желания отказаться? А ведь наоборот должно было притягивать. – Ласковый взгляд на меня. – У вас почти получилось, друзей я затащил в город практически за уши, через границу так вообще перебросил, а сам не повернул, видимо, подсознательно зная, кого встречу.

– Не верю я в такое подсознание, – проворчал отец. – Ты просто упертый, как…

– Как ты, папа, – подсказала я, а то все лежу да молчу.

– Не льсти ему! – возмутились драконы одновременно, и уставились друг на друга, рассматривая, присматриваясь. Видимо, сделали какие-то выводы, но ничего не сказали. Синхронно вздохнули и оставили скользкую тему.

– Так, ладно, – папа махнул лапой на авантюринового, – с ним остаешься или со мной летишь?

И я почти подскочила на руках Аодха. Я как-то не была готова, что отец улетит! А я… я что… совсем одна останусь?

– Доди, – послышался напряженный голос Аодха, и страхи так же быстро улетучились, как появились.

– А мы еще не поторговались! – выпалила поспешно, чтобы отец понял, как нужен мне, чтобы чуть-чуть еще задержался. – Я еще не перечислила все свои условия. А вдруг я соглашусь с ним лететь, а он решит, что теперь может во всем мной командовать, и я буду ему как коврик у ног? Или подумает, что об меня можно разбивать сковородки? Или что я буду терпеливо обжигать в огне руки лишь бы приготовить все по приказу? Или что буду развлекать его гостей, даже если он уйдет спать?

По мере того, как я говорила, Аодх сильнее сжимал мою ладонь и склонялся все ниже, пока не скрыл меня от отца длинными черными волосами и не обжег шепотом мои губы:

– Я обещаю, что куплю коврик для ног – лишь бы ты не волновалась, хотя у меня в пещере расстелены колдовские ковры. Я обещаю, что выброшу из дома все сковородки, хотя у меня и так ни одной нет. Я обещаю, что даже если ты захочешь что-либо приготовить, никогда не обожжешь руки, потому что ты – дракон. Я обещаю, что тебе не придется развлекать гостей в моем доме, потому что ко мне никогда не приходят гости. Ну как, Доди? Дальше летишь со мной добровольно или похищение продолжается?

И только он, дракон с демоническими глазами, мог так бездарно пропустить трогательный момент и меня рассмешить!

– Ты… ты… невозможный, невыносимый, ты… – сквозь смех перечисляла я, а он водил по моей щеке большим пальцем, всматривался, словно никогда раньше не видел, и был так серьезен и задумчив, что мне с удвоенной силой захотелось скорее прилететь в Долину Драконов и разобраться с каждым, кто хотя бы раз косо посмотрел на него!

Гости к нам, значит, не ходят? Да кому эти снобы сдались? Пусть едят у себя дома, пусть топчут свои ковры, а не эксклюзивные колдовские! Я, правда, не представляла, что это за ковры, но все равно – стопы прочь! Наши! Хотя, может, я здесь и поторопилась…

– Твои, твои, солнце, – улыбнулся дракон, а больше ничего не сказал.

Прижался лбом к моему, удовлетворенно вздохнул и закрыл глаза. Надеюсь, не уснул, потому что поза у нас недвусмысленная, и не хотелось бы, чтобы папа снова вернулся к вопросам воспитания…

– Доди… – Аодх выпрямился, и я увидела, что место, где сидел отец минуту назад, пустует. Я не слышала, как он ушел из пещеры, не слышала, как улетел, все мои мысли были сосредоточены на другом драконе. Это непривычные для меня ощущения, потому что раньше папа был для меня почти всем, не считая мамы, а теперь появился дракон, из-за которого я иногда теряюсь в пространстве и времени. Я прекрасно понимала, что расставание с папой не навсегда и что мы опять увидимся, но маленькая нить одиночества протянулась и завязалась узлом где-то в области сердца.

– Скоро они с твоей матерью прилетят в Долину Драконов.

– Хорошо, – я сглотнула ком в горле и решительно дернула за тонкую нить, – вот и будут у нас первые гости.

Меня не покидало ощущение нереальности. Ведь так не бывает. Не со мной – уж точно. Но это именно меня несет на руках дракон, а я смотрю с улыбкой, как его черные волосы развевает ветер, как отражаются в его глазах яркие звезды, и как лунный свет смягчает строгие линии его обнаженных плеч. И самое поразительное: я и не думаю возражать, более того – удивляюсь, почему идея искупаться ночью, с ним, вдвоем, возникла не у меня?

– Пусть спит, – сказал Аодх, прежде чем взять меня на руки и вынести из пещеры, и тихое посапывание Керопа сопроводило наш уход.