Сымпровизировал. Но получилось органично. Нашим понравилось, и девушку осыпали серебром. Скорее всего, этого ей хватит, чтобы выкупиться. Если захочет, конечно.

Как говаривал мой папаша, Бог велит помогать бедным, но всем несчастным помочь невозможно. Потому добро следует творить конкретно и адресно.

Надеюсь, папе так же хорошо в оставленном мной мире, как и мне – здесь. И он не станет особенно горевать по поводу моего исчезновения – благо характер у него легкий. У меня – тоже.

В путь мы отправились через три дня. Когда достроили, окропили петушиной кровью и испытали нашу снекку.

Будь это боевой драккар, кровь была бы человеческой, поведал мне Руад. У викингов так принято. А снекка – это просто судно. Транспортное средство. До места добраться, добычу домой привезти. Вот драккар – это как дом родовой. Не будет ему одобрения богов, развалится в самый неподходящий момент. Так что следует отправить к богам персонального «вестника», чтоб доложил там, наверху, насколько важно для общества данное творение человеческих рук.

Такое вот жестокое время. Никакого уважения к ценности человеческой жизни в общем смысле. К чужим, то есть. Зато к жизням «своих» – исключительный респект. Такие вот языческие мораль и этика.

За три дня мы все успели как следует отдохнуть. Погуляли славно. Даже подрались пару раз: разок – с купцами из какого-то Шлезвига, по нашей инициативе. Другой – с норегами, которые начали задираться сами. Сначала нам крепко наваляли, зато потом к нам подошло подкрепление – и расклад поменялся. Впрочем, обошлось без кровопролития, только Стюрмир немного не рассчитал и сломал одному из норегов руку. Деньги решили вопрос, хотя нореги все равно были очень обижены и грозили отомстить.

По-моему, они нам просто завидовали. Всем в городке уже было известно, что мы вломили Довгану и ограбили Плесков. В городке шептались: взяли по три фунта золотом на брата. Безбожно врали, к сожалению.

Врали, но верили. Чуть позже эти слухи создадут нам немалые проблемы, но тогда мы только ухмылялись. Кому не нравится быть крутыми? Лично мне – нравится. Тут, как и в любом деле, главное – не переборщить.

У нашего оставленного в Ладоге драккара кормовая часть заострена, красиво изогнута и поднята вверх. Это позволяет при необходимости плыть кормой вперед. И защищает кормчего от стрел преследователей. Может, есть еще какие-нибудь функции, не знаю. У эстской снекки корма была пошире и пониже, однако тоже образовывала что-то вроде раковины. А перед «раковиной» – скамеечка. Чтоб тому, кто будет держать кормило, можно было присесть, когда море спокойное и упираться особо не надо.

Вчера, когда мы на новеньком кораблике вышли на Балтику, дул попутный свежий ветер, но к ночи он стих, а утром так и не возобновился. Пришлось нам поработать веслами.

Весла у снекки раза в полтора легче, чем у нашего «Сокола», и управляться с ними в одиночку нетрудно даже такому гребцу, как я. Так что работали мы без особого напряга, сменяясь примерно через каждые два часа. Меня, как не отличавшегося медвежьей силой, посадили ближе к середке. Тут весла покороче, и крутить их, соответственно, полегче.

Греблось бодро. Команда дружненько горланила песню, ухая в такт ритму гребли. Вода шуршала за бортом. В животе разливалось приятное тепло от сытного завтрака. Вот это я называю: здоровый образ жизни.

Но не следует забывать, что хорошо и сытно жить хочет большинство населения планеты, а материальных благ, как повелось с древнейших времен существования человечества, никогда не хватает на всех желающих. Вот почему висят на наших бортах пестрые щиты, а в ящиках под палубой хранятся мечи и копья.

Однако даже эти серьезные предметы далеко не всегда останавливают желающих произвести передел нажитого потом и кровью имущества.

Первым их увидел Ольбард. Он только что передал правило ярлу и решил изучить окрестности.

Берег не представлял ничего интересного, впереди тоже все было спокойно: море гладкое, ветер хоть и попутный, но настолько слабый, что парус то вздувался, то опадал лопнувшим пузырем.

А вот позади…

– Нас преследуют, – поведал Ольбард ярлу.

Хрёрек, не выпуская рулевого весла, выглянул из-за кормового изгиба.

Он увидел то же, что и варяг. Но в выводе усомнился.

– Почему так решил? – спросил ярл. – Может, нам просто по пути?

– Они приближаются, – ответил кормчий. – И быстро.

Хрёрек посмотрел еще раз, прикинул… Да, Ольбард прав. Два корабля, шедших в кильватере, примерно милями двумя позади, явно гребли изо всех сил.

– Мы можем уйти? – спросил ярл.

– Могли бы, – ответил кормчий. – Если бы нас нес твой «Сокол». Но на этом, – Ольбард хлопнул по борту снекки, – нет. Даже с меньшей загрузкой.

Хрёрек задумался. Драться не хотелось.

Викинги, вопреки установившемуся мнению, отнюдь не фанаты драки, если не ожидается хорошей добычи. Кому хочется умирать просто так?

Сейчас добычи не светило. Скорее, наоборот. Мы сами были добычей. Хорошей добычей.

Хрёрек передал прави́ло Ольбарду и впился взглядом в преследователей.

Над горизонтом были отчетливо видны два паруса. Значит, у противника не меньше двух кораблей. И ему, скорее всего, известно, кого он преследует. Наверняка они идут из эстского города. Коли так, то им известна и сила Хрёрекова хирда.

И тем не менее преследователи рассчитывают на победу. Ведь никто не полезет в драку, если не уверен в собственном превосходстве. Простая житейская логика: кто наезжает на сильного противника просто из молодецкой удали, до зрелости, как правило, не доживает.

К сожалению, Ольбард прав. Снекке не уйти.

Значит, будем драться, принял простое решение ярл.

– Хольды, ко мне!

Эту команду услышал и я. Зрение у меня было похуже, чем у ярла, да и перспективу заслоняла спина сидящего впереди Флоси, так что преследователей я не видел. Тем не менее сообразил: что-то случилось.

Зазвенел барабан, отсчитывая новый ритм, более медленный, а потом я услышал, как открыли палубный люк и начали раздавать оружие.

Предстояла драка. Я ощутил легкое возбуждение. Не страх, а просто небольшой выплеск адреналина. Я успел уверовать в непобедимость нашего хирда, и мне было просто интересно, что нас ждет. За широкими спинами гребцов я по-прежнему ничего не видел. Встать же не мог: надо было ворочать весло.

Минут через десять ко мне подошел Трувор, уже в панцире и шлеме, перехватил весло и скомандовал:

– Иди, вздень бронь.

– Что будет? – поинтересовался я.

– Эсты, – лаконично ответил Трувор. – Два корабля. Скоро догонят.