— Ребята, — еще раз попытался остановить нападавших Дронго,уже поднимая руки, — давайте все-таки разойдемся по-доброму.

В этот момент стоявший справа молодой парень прыгнул нанего, решив напасть первым. И сразу рухнул на землю, наткнувшись на кулакДронго.

— Больше предупреждать не буду, — сурово сказал Дронго. Но вответ на него ринулись двое остальных.

Ему было тридцать восемь лет. Он уже давно утратил боевуюформу, погрубел, заматерел. Но навыки смертельной борьбы, полученные в своевремя в молодости, сказались и сейчас. Он не умел драться, пытаясь победить. Онумел убивать, спасая собственную жизнь. И теперь был как раз такой момент.Второго из нападавших он встретил двойным ударом ноги, разворачиваясь вокругсвоей оси. Удар тяжелого ботинка сорок шестого размера пришелся «центровому»прямо в лицо, и он упал, обливаясь кровью. Третий — тот самый «боксер» —вытащил из-под полы куртки тяжелую металлическую палку.

— А вот это нечестно, — сказал Дронго, — трое на одного, даеще с оружием.

«Боксер» взмахнул металлическим прутом. Дронго сделал шагназад, но вовремя увидел, как к нему метнулся первый из нападавших. Он неловкоизогнулся, и удар прута пришелся ему в плечо. И хотя удар прошел покасательной, левое плечо сразу мучительно заныло. Он с криком развернулся и,задержав рукой следующий удар прута, локтем другой руки ударил в лицо«боксера». Один раз, второй, третий. Выбил из его рук металлический прут иснова ударил.

Но уже поднимались двое других. «Центровой», изловчившись,схватил его за ноги, и Дронго вместе с ним покатился по асфальту. Он еще успелсгруппироваться, но кто-то из них сильно ударил его ногой по спине. Дронгопонял, что может проиграть схватку. Нападавшие оказались слишком хорошоподготовлены. Но убегать, оставляя молодым негодяям поле боя, не хотелось. Онизо всех сил ударил лежавшего рядом с ним «центрового», схватил за ногу тогосамого гибкого юношу, резко сделал подсечку рукой и попытался подняться.

«Боксер», у которого он выбил металлический прут, бросился сразбитым лицом на него, издавая утробные крики, и, подмяв его, не далподняться.

Чувствуя, что не может сбросить с себя тяжелую тушу, Дронгопонял, что проигрывает.

— Стоять, негодяи! Стоять на месте и не двигаться!

Резкий женский крик словно раздался с небес. Нападавшиезамерли. Дронго еще несколько раз по инерции ударил в скулу лежавшего рядом сним «боксера» и, сбросив его с себя, попытался подняться. Юноша и «центровой»стояли, глядя на дуло пистолета, направленное прямо на них. В пяти метрах отместа схватки застыла Суслова. На ней был обычный темный брючный костюм. Онадержала пистолет двумя руками, и гневная гримаса искажала ее лицо.

— На землю, — крикнула она, — на землю, лицом вниз!

Парни замешкались, и она выстрелила между ними, точнорассчитав эффект. Оба сразу бросились на асфальт. Дронго потирал ушибленноелевое плечо, сидя на асфальте.

— Спасибо, — сказал он Сусловой, — кажется, вы появилисьвовремя.

— Вы не ранены? — спросила она.

— Нет, все в порядке.

Он поднялся, морщась от боли. Подошел к одному из парней.Опустился рядом с ним на корточки.

— Кто? — спросил он. — Кто вас послал?

Парень что-то промычал.

— Я не понял, — вздохнул Дронго, — скажи, кто. Или я сейчастебя убью. У тебя три секунды. Раз…

— Граф послал, — прошептал парень, — Граф. Он сказал, чтобымы тебя не убивали. Чтобы только избили.

Дронго поднялся. Покачал головой.

— Я, видимо, обречен всю жизнь слышать эти воровские кличкии заниматься негодяями. Идемте в машину, — попросил он женщину.

— А как же эти? Вы не хотите сдать их в милицию? — спросилаСуслова.

— Черт с ними. Теперь они будут знать, что нельзя нападатьна человека, даже если их трое.

Он заковылял к машине, сильно прихрамывая. Она, подумавнемного, убрала пистолет и пошла следом. Когда они немного отъехали, онасказала ему:

— Кажется, у вас кровь на лице. По-моему, задета бровь.

— Может быть. — Он достал из кармана носовой платок.

— Зачем вы ввязались в эту драку? — спросила она. — Вы моглискрыться в здании телецентра. Там всегда есть милиция.

— Не мог. Тогда эти молодые подонки посчитали бы, что ониправы. Нельзя потворствовать злу. В жизни каждого мужчины бывает момент, когдаон обязан в ответ на оскорбление дать обидчику по морде. И, не ударив его, онтеряет уважение к себе. А это самое страшное, что может случиться с мужчиной.

Она с интересом взглянула на него.

— И вы всегда поступаете как настоящий мужчина?

— Во всяком случае, стараюсь.

— Почему они на вас напали?

— Это было заранее спланированное нападение. Я весь деньискал Светлану Рожко, которая явно уклонялась от встречи со мной. А когда яназвал свою фамилию, она просто испугалась. Приехав сюда, я узнал, что онаотменила съемку и срочно уехала как раз перед моим приездом. Значит, онаподозревала, что нечто подобное может произойти. И она, без сомнения, знала моюфамилию. И нападавшие знали, что им нужно «обработать» Кузнецова. Кто-то явно незаинтересован в том, чтобы я проводил свое расследование. Этот кто-то покасчитает меня не очень опасным. Пока только пугает. Но после сегодняшнегослучая, когда вы достали пистолет, этот неизвестный поймет, что я представляюгораздо большую опасность. И в следующий раз меня постараются не избить, апросто убить.

— Получается, что я только испортила вам все дальнейшеерасследование.

— Нет, вы спасли мне жизнь. Ребята могли увлечься, инеизвестно, чем бы все это кончилось.

Она снова взглянула на него.

— Чем больше я с вами работаю, тем больше поражаюсь. Яникогда не встречала таких непредсказуемых и оригинальных людей. Или этосвойство вашего характера? Я много о вас слышала, но не думала, что вы именнотакой. У вас, очевидно, была странная жизнь.

— Просто я родился не в ту эпоху. И оказался не у дел.

— В каком смысле? — Она прибавила скорости.

— Я думал, что моя судьба сложится совсем по-другому. Вдвадцать три года я уже сотрудничал с Интерполом и Комитетом экспертов ООН. Мневсе представлялось тогда в голубых тонах. И мое будущее, и будущее моей страны.

Он замолчал, отворачиваясь и глядя на мелькавшие дома. Онане пыталась его прерывать.

— Мне было только двадцать девять лет, когда я оказался вНью-Йорке во время встречи бывшего Президента СССР с президентом США, —продолжал Дронго. — Впрочем, вы наверняка об этом знаете. Тогда мы сумелипредотвратить покушение на их жизни, но меня серьезно ранили, и я потом тригода пытался выкарабкаться. А когда я окончательно поправился, выяснилось, чтостраны, за Президента которой меня едва не убили, больше не существует. И самПрезидент трусливо и глупо позволил развалить свою страну, уйдя в отставку.Потом меня использовали в разных обстоятельствах, пытаясь эксплуатировать моиспособности. Я ведь до сих пор иностранец, и вы для меня тоже иностранка, хотяговорим мы на одном языке и имеем схожие судьбы.