Пока меня везли, молчала, отсев подальше от Баринова. Когда машина остановилась возле моего дома, притом, что адрес свой я не сообщала, дергаю за ручку, чтобы выйти, но дверь заблокирована.

– Вероника, насчет завтра… все в силе? – уточняет начальник.

Хмурюсь, вспоминая, а что вообще завтра. А, выездное мероприятие. Я уже и не знаю. Пока молчу, раздумывая, не дождавшись, говорит шеф.

– Если да, то утром тебе будет нужно съездить по нескольким адресам для подготовки. Адреса и время тебе пришлют завтра утром, будь готова. И такой вопрос. Как ты планируешь добираться по всем адресам и на само мероприятие?

– Эм. На метро. В крайнем случае на такси.

– Нет, это не вариант. У тебя есть права?

– Есть.

– Тогда утром к тебе доставят служебную машину и документы. Авто будет к тебе прикреплено все время, пока ты работаешь в компании. На этом все. можешь идти.

Щелкнул замок. Но я вообще-то не ответила, выйду ли завтра на работу.

Кинув мимолетный взгляд на Баринова, не прощаясь, вообще все также молча, выхожу из машины.

Пока шла к подъезду, машина начальника и ее сопровождающие стояли на месте, только в подъезде услышала, как заводятся моторы.

Что делать-то?

Мучаюсь этим вопросом заходя в квартиру. Вздрагиваю от трели телефонного звонка. Фух, это всего лишь Юля.

– Да, Юль?

– Ну, приве-ет, – тянет чем-то очень довольная Шарлотка. – Я как освободилась, сразу тебе набрала.

– Зачем?

– Ну как зачем? Ты в курсе, что заинтересовала Баринова? Подруга, это джекпот. Он, конечно, ветреный, но ты уж постарайся покрутить с ним подольше, наверняка на подарки хорошие раскрутишь. Он, конечно, шик. У меня на него прямо охотничья стойка, но он вообще на меня не смотрит пока я с Амиром.

– С чего ты решила, что я его заинтересовала?

– Ты чо-о? Я вообще сначала подумала, что между вами уже что-то есть, он на съемках тебя постоянно глазами ел, но когда он спросил у меня, что у тебя с Захаром, поняла, что не-ет, были бы вы вместе, он бы такие вопросы не мне задавал.

– А что ты ответила про Захара?

– А что отвечать? Как есть и ответила, что ничего, друг детства он твой, только с претензиями. В студенческие годы вечно от тебя всех клевых кавалеров отшивал.

– Да?

– Ага. Как будто не в курсе его вечных стрелок и разговоров по душам с кавалерами. Собака, такая за честью твоей и нравственностью следил.

– Почему я об этом узнаю только сейчас?

– Не знаю. Наверное, потому что весь универ то в учебе была, то в облаках витала. Амир, кстати, завтра с ним в качестве его девушки позвал на какое-то их полуделовое мероприятие позвал. Говорит, классное место. Тебя, случайно, Баринов туда тоже не звал?

Юля называет место, и да, тоже туда, получается, завтра должна ехать.

– Ну отлично, – порадовалась Шарлотта. – Тогда завтра там встретимся, а пока быстро спать, завтра мы там должны быть самыми свежими и прекрасными розами.

После юлиного звонка легче не стало. Хочется шипеть и биться головой об стену. Чувствую себя такой идиоткой. Полной! Дуреха!

Первую половину ночи ругала себя, вторую половину ворочалась, пытаясь все-таки уснуть, так что утром совершенно не ощутила себя свежей розой. Причем разбудили еще рано звонком сообщениями и звонком. Написал какой-то незнакомый стилист список, что именно я должна сегодня сделать и где, и сразу же звунок от другого неизвестного, нужно спустится вниз с личными документами и принять служебную машину.

Наспех оделась, лохматая, зевая спускаюсь вниз и сонно щурясь осматриваю дорогу напротив. Какая машина, интересно, предоставляется помощницам? Я думаю, должна быть серая и очень солидная, дорогая, но не прям чтобы очень, надежная, современная, безопасная.

Серых машин, как на странно, поблизости не вижу. Внимание сама собой привлекла одна из машин. Кричаще-красная, с низкой посадкой, спортивная, неприлично дорогой марки. Обычно у нашего заурядного дома такие машины не паркуются. Рядом с машиной мнется человек в черном, в руках у него папка с уже вытащенными документами. Мужчина нетерпеливо помахал мне рукой, мол, подходите, я тут.

Для верности потерла глаза кулаки, а потом еще и ущипнула себя, вдруг все-таки сплю. Да ну ладно… не может этого быть.

С некоторой опаской подхожу к мужчине.

– Доброе утро, Вероника Егоровна. Буквально пара формальностей и я отдам вам ключи, – торопливо и заискивающе произносит мужчина.

– Хорошо, а где машина?

Мужчина округлил глаза.

– Так вот же, – дядя кивает на красную тачку. Еще глаза так выпучил, словно сомневается в моей адекватности. А я вот в его сомневаюсь.

– Эта машина не похожа на служебную.

Мужчина в ответ лишь пожал плечами и протянул мне документы на подпись. Баринов там совсем с дуба рухнул. Такая служебная машина… это как громкое публичное заявление, что одна помощница очень хорошо на эту машину наработала.

Хлопнула себя по лбу. Как будто бы это не так.

– Я не приму это авто, – твердо заявляю я, отступая на шаг. Пиликнул телефон. Сообщение о поступлении денег на счет. Крупная сумма. Же-есть.

Вообще звонить начальнику помощнице без специального разрешения от другой ответственной за это помощницы, строжайше запрещено, вплоть до увольнения, тем более в нерабочее время, а сейчас именно такое, но я не удержалась. Все равно увольнение не за горами.

Что самое удивительное, Баринов на вызов ответил, почти тут же.

– Доброе утро, Ника, – произнесено ласковым, кажется, хриплым со сна, таким вкусным бархатным баритоном шефа. Я на мгновение вообще забыла, зачем звоню, по телу волной пробежали мурашки.

– Я… это.

– Понравилась машина?

О, сразу как понял, из-за чего звоню.

– Нет! То есть она хорошая, но мне не подходит.

– Почему? Ты рыженькая, она тоже почти. Резвая, красивая, чувствительная к любым касаниям, мгновенно заводится. Идеально сочетаетесь.

Стою, лицо горит, цветом наверняка сравнялось с машиной.

– Корпоративная машина не должна быть такой, – цежу я сквозь зубы.

– Ты тоже не вписываешься в мои стандарты и субъективные взгляды на помощниц, а в целом, это ведь я решаю, какие именно корпоративные стандарты у машин и сотрудников. И сегодня я хочу, чтобы мою компанию помощница представила неприлично шикарно.

– Мне на счет пришли деньги…

– Потрать их на подготовку к мероприятию.

– Там слишком много. Хватит на десяток платьев, и еще останется.