Юрий включил старенький телевизор, нашел нужную программу и после блока рекламы пошел фильм про хоббита и кольцо.

Влад аж зарычал от раздражения, когда начался очередной блок рекламы, Юрий на это только невесело усмехнулся, сказав:

– Есть и положительный момент, имеется возможность сбегать в туалет, не пропустив и минуты повествования…

– Слишком уж часто приходится бегать…

– Ну, может, так сделано для тех, у кого недержание?

Но вместо рекламы появилась фотография Медведева, и голос за кадром стал вещать о том, что запечатленный на фотографии человек очень опасный и вооруженный человек, и что при его обнаружении необходимо немедленно сообщить в полицию по указанным номерам.

При этом изображение чуть мерцало, даже как-то неприятно глазам стало. Юрий невольно потянулся рукой их помассировать, но и не только он, но и мать с женой и даже дети.

– Помогите! Спасите!! Люди!!! – раздался внезапно истошный крик. – А-а-а!!!

Медведев от неожиданности аж подскочил.

Как оказалось, кричала его вдруг очнувшаяся сестра.

Анна продолжала истошно орать во всю глотку, пока не очнувшийся от удивления Юрий не рванулся к ней и не зажал рот рукой. Но сестра так просто не сдавалась и всячески пыталась вырваться, что ей наконец удалось, и снова закричала во всю глотку:

– Пустите меня к моему господину! А-а-а!!!

– Вот же черт!

Юрий применил безотказный метод успокоения, и сестра обмякла тряпичной куклой.

– Уходим немедленно! Переполошенные соседи уже наверняка вызывают ментов…

Все быстро засобирались. Благо что много времени не требовалось, все уже давно собрано, осталось только накинуть верхнюю одежду.

– Что произошло? Почему она очнулась?! – обеспокоенно спросила мать.

– Без понятия… Что скажешь, Элла? – спросил Юрий у дочери.

– Я не знаю, пап… может, я где-то ошиблась и заклятие спало…

– Не расстраивайся. Твоей вины тут нет. Помните, как телевизор замерцал?

Все кивнули.

– Ну вот, в этом и заключается причина. Это не дефект… Думаю, это Андрюхина работа… Понял, что мы покопались у нее в голове, и решил разблокировать ее сознание, заодно заложить ей команду на громкий крик, что нас демаскирует. И у него в этом преимущество, ведь если мы сработали грубо, то он все делал тонко, а значит, его вмешательство более глубинно и надежно.

– Но как?!

– Да мало ли?! Помимо этого мерцания, что даже у нас чуть не вызвало эпилептический припадок, он мог использовать так называемый эффект «двадцать пятого кадра», просто и действенно. Чертов гений, оторвать бы ему башку! Ну, что, собрались? Тогда ходу!

Семейство Медведевых покинуло квартиру, при этом Юрий, будучи верным себе, оставил хозяйке щедрую компенсацию за грубое вторжение в ее жилище и проживание с поглощением почти всего продуктового запаса.

Уходили максимально быстро, что называется, куда глаза глядят. Беглецам оставалось только радоваться, что уже стемнело. А то было бы очень трудно оставаться незамеченными, неся тело через плечо, а так ничего не разобрать. Кардалла с детьми шла в ста метрах впереди и предупреждала, если вдруг в зоне видимости появлялись люди, и Юрий успевал укрыться либо за углом дома, либо прячась за павильоном, приседая за машинами и прочими тому подобными элементами дворового пейзажа.

Полиция прибыла довольно быстро, тут и там слышалось их завывание, а также можно было заметить мерцание красных и синих маячков патрульных машин.

– Вроде ушли… – пробормотал Юрий, когда они отдалились от опасного места на три квартала, и теперь можно было немного подумать, что делать дальше.

Анне успели скормить остатки снотворного, и она теперь спала.

– Гав-гав-гав! – раздался отчетливо слышный в тишине собачий лай.

И не просто собачий лай, а азартный. И подтверждая самые плохие предположения, этот лай быстро приближался, становясь все громче.

– Только не это! – воскликнул Юрий, остро осознавая, что далеко на своих двоих они не убегут, тем более от собачьей погони, тут нужен хоть какой-нибудь транспорт.

Медведев быстро осмотрелся по сторонам и кинулся к первой же попавшейся отечественной машине, оказавшейся старенькими «жигулями». Выбил боковое стекло локтем, открыл дверь и плюхнулся на сиденье. Оторвал кожух и отломал замок зажигания, пытаясь завести движок, соединяя провода. Зажглись фары, заработали дворники и наконец крутанулся стартер.

– Ну же, ну!

Медведев пытался завести машину снова и снова, но вот наконец двигатель взревел.

– Садимся!

Семья споро залезла в салон, и Юрий тут же рванул с места навстречу загонщикам, что уже появились в прямой видимости.

Полицейские прыгнули в стороны, при этом один из них что-то кричал в рацию.

На параллельных улицах тут же замерцали маяки и завыли сирены – полицейские машины рванули в погоню.

Медведев ожесточенно крутил баранкой, пытаясь оторваться и сбросить хвост, не всегда ему удавалось протиснуться в оставленных узких ходах, из-за чего помял кучу машин, как результат за ним поднялся вой сигнализаций. Но подспудно он уже понимал, что избавиться от преследователей шансов крайне мало, а уж если начнут стрелять по колесам и попадут, то и вовсе…

Даже теоретические шансы, не говоря уже о практических, упали до нуля, когда через двадцать минут петляния по дворам с неба в него уперся луч вертолетного прожектора.

– Вот и все, финита ля комедия… – тяжело выдохнул Юрий еще через десять минут езды и остановился.

Квартал, в который он заехал, полицейские с помощью небесных наблюдателей взяли в плотное кольцо, его грамотно загнали и окружили. Казалось, сюда съехались патрульные экипажи со всего города, столько было машин.

– Выходите с поднятыми руками! – в мегафон злобным голосом потребовал один из полицейских.

Юрий так и сделал: заглушил мотор и вышел с поднятыми руками. К нему тут же подскочила группа захвата и сбила с ног…

* * *

Юрия бросили в одиночную камеру, и в этот момент из него словно вынули стержень. Оно и понятно, ведь, несмотря на все его усилия, он оказался в руках жаждущего мести врага, и только богу ведомо, что тот придумает, дабы как-то компенсировать свои страдания. А то, что это будут пытки физические и моральные, в этом Медведев не сомневался, и еще непонятно, что будет болезненнее. Но личные пытки это ладно, стократ хуже то, что его будут пытать через истязание родных.

«Самоубиться?» – подумал он и осмотрелся в поиске возможности.