— Не более, чем американцев, — невозмутимо парировал парень, давно уже не чувствующий холода из-за вынужденной гимнастики: он то и дело должен был энергично выворачивать руль, чтобы объехать очередной попутный автомобиль, ползущий престарелой черепахой.

— И все-таки!..

Хотя зона остановившегося времени, как чудом спасшиеся путешественники окрестили точку перехода, едва не ставшую для них ледяной ловушкой, осталась далеко позади и темп времени нарастал с каждой милей на спидометре, задерживаться здесь явно не стоило. Если судить по часам, замершим в зоне, «крайслер» преодолел триста пятьдесят километров за сорок пять минут. И это при том, что он сам и сидящие внутри люди были в несколько раз замедлены по сравнению с тем состоянием, в котором совершили переход.

— Стой, Серж! — Девушка ткнула пушистой варежкой в стекло: — Вот этот встречный «форд» едет уже на почти обычной скорости!..

— Да это просто лихач, Мэгги. — Извеков пренебрежительно покосился на катящееся со скоростью катафалка транспортное средство с откинутым верхом, в котором вольготно развалилась целая статичная, словно на фотографии, компания хохочущих парней и девиц, видимо, торопящихся к морю. — Миль за сто в час летит… Они нас и не заметили — просто мелькнуло что-то навстречу и все. Я думаю, километров пятьдесят мы еще прокатимся.

— Есть хочется.

— Потерпи, обжора…

К нему вернулось бодрое расположение духа, утерянное было возле проклятой туманной стены. Было бы с чего грустить: фантом старого Йоды, оказывается, никуда не пропадал, а всегда был с ними, скрываясь, будто сказочный джинн, в желтом «мухоморе». Прибор, кстати, беспрестанно менял окраску и форму, неизменно при этом оставаясь нелепым до крайности и ни на что не похожим.

Атлант вызывать себя часто категорически запретил и вообще оказался на редкость неразговорчивым, раздражительным и склочным, растеряв всю свою мягкость и иронию при том самом памятном свидании.

— Не советую вам задерживаться надолго в поясе отрицательной темпоральной динамики, — буркнул он, постепенно теряя даже кажущуюся материальность после того, как ворчливо пояснил засыпающим его вопросами путешественникам, где они и что произошло с окружающей действительностью. — Каждый час здесь — я имею в виду ваш, субъективный час, оборачивается почти месяцем снаружи… Конечно, это соотношение будет снижаться по мере приближения к полярному кругу Сферы и даже изменит знак после… Но всё равно, само пребывание здесь чревато некоторыми неприятными последствиями для ваших организмов…

— Вы же говорили!.. — едва ли не с кулачками набросилась на фантом Мэгги, но тот почти не обратил на её атаку внимания.

— Мало ли, что я ТАМ говорил, — хмыкнул джедай, демонстративно отворачиваясь от слушательницы, и резонно заметил: — Согласились бы вы помочь, расскажи я нам ВСЮ правду?

— Действительно, Мэгги, перестань, — поддержал атланта Сергей, хотя в душе разделял возмущение девушки его иезуитскими методами…

— Расслабься, Томми! — Капрал Роджер Бэрринстон осторожно выглянул из-за бруствера, аккуратно выложенного мешками с песком. — Похоже, сегодня пронесло!..

Очкарик Стивенсон со своим пулеметом опять прозевал нападение и очухался не вовремя. Длинная очередь из его пятидесятого[43]только взметнула песок далеко за кормой размалеванного джипа, переполненного веселыми бородачами, палящими в воздух из самого разнообразного стрелкового оружия — от новейших «узи» до допотопных «карамультуков» времен войны за независимость от британских колонизаторов. Единственным эффектом от его суматошной стрельбы было то, что у всех двадцати четырех пехотинцев из гарнизона блокпоста заложило уши.

— Прекрати палить, болван! — заорал в микрофон, болтающийся у подбородка, сержант Аткинс, тоже высовываясь из своего гнезда, как он называл любовно оборудованную ячейку, накрыть в которой обороняющегося могло только прямое попадание снаряда или мины. — Ты нас только оглушил! Смотри, их теперь только из танкового орудия достанешь!

Стивенсон, наконец, прекратил канонаду, и на затерянное в бескрайней пустыне укрепление опустилась благословенная тишина.

— Слава богу, обошлось… — Солдаты понемногу выбирались из укрытий, остерегаясь, впрочем, выходить на открытое место. — Не то что на восемьдесят пятом позавчера…

Два дня назад такой же джип, наполненный не сумасшедшими арабами, а взрывчаткой, таранил восемьдесят пятый блокпост, располагавшийся в пятнадцати милях отсюда… Располагавшийся, потому что из всех его построек каким-то чудом уцелела только столовая, а из всего гарнизона — всего двое тяжело раненных солдат. Одного так и не удалось довезти до госпиталя живым… Так что сегодня, можно сказать, подчиненные Аткинса родились с серебряными ложками во рту.

— Что это там? — рядовой Форстер, чернокожий уроженец Алабамы, указывал на какой-то непонятный предмет, валяющийся ярдах в пятидесяти от поста, на незаметно переходящей в дикую пустыню обочине бетонки.

— Выбросили что-то из машины… — Бэрринстон поднял к глазам бинокль, но мощная оптика ничуть не прояснила природы неподвижного бугристого по форме предмета, — Может быть, бомба?

— Так далеко? Опять, наверное, заложника где-нибудь прирезали…

— Ты думаешь, там голова? Чересчур великовата.

— Нужно пойти взглянуть…

— Сейчас, разбежался! Вдруг там все-таки взрывчатка? Что-то не тянет лететь домой в цинковом ящике…

— Ладно, проверим… Эй, Стивенсон!

— Да, сэр!

— Видишь там кучу дерьма на дороге?

— Так точно, сэр!

— Причеши-ка ее из своей пукалки… Одну короткую очередь в пять патронов — не больше! А вы присядьте от греха, — велел он любопытно вытягивающим шеи подчиненным, — не дай бог, шарахнет…

Все каски снова попрятались за мешками с песком.

Пятидесятый дисциплинированно выдал шесть выстрелов и замолк.

— Молодец, парень! — похвалил новобранца сержант, но тот тут же сам испортил все впечатление.

— Да у меня затвор заело… — раздался в наушнике плаксивый голос.

— Чертов южанин! — буркнул Аткинс, запуская пятерню под каску, и тут же накинулся на скалящих зубы солдат: — Чего сидите? Форстер, Лайонелл, живо сбегайте и посмотрите, что это за дерьмо!

Других слов, обозначающих различные предметы, бывалый сержант тоже знал немало, но остерегался их применять, дабы не травмировать уши подчиненных.

Роджер наблюдал в бинокль, как «герои», едва не на цыпочках, подкрадываются к загадочному предмету, порядком разлохмаченному крупнокалиберными пулями и теперь действительно более всего напоминавшему навозную кучу, и, опасливо потыкав кончиком винтовочного ствола, склоняются…