— А может, год назад? — подал реплику хозяин квартиры. — Прошу зрителей не свистеть и не топать ногами, я еще только учусь... Ага, кажется, что-то начинает проявляться.

Какое-то время на экране мельтешили размытые световые пятна, затем изображение стало более разборчивым, контрастно проявились белый и черный цвета, и вот уже свободно можно было прочесть целиком всю надпись:

СОЛДАТЫ И ОФИЦЕРЫ КРАСНОЙ АРМИИ!

В ЯЩИК УПАКОВАНЫ БОЛЬШИЕ

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ!

ВСКРЫВАТЬ ТОЛЬКО В ПРИСУТСТВИИ

ПОЛИТРАБОТНИКА!

— Устраивайся, Иван, — Прохоров хлопнул ладонью по дивану, предлагая хозяину занять место в зрительном зале. — Будем смотреть кино про Красную армию и наших доблестных комиссаров.

Оператор медленно повел камерой вдоль боковины ящика, если это, конечно, и в самом деле был ящик. На экране появилось изображение хищного имперского орла, сжимающего в своих когтях нацистскую свастику. Чуть ниже, прямо под гербом «тысячелетнего рейха», располагалась какая-то блеклая надпись. Чтобы разобрать ее содержание, Бушмину пришлось поднапрячь зрение. И вот что ему удалось прочесть: «№ 0104 WH-OST-KIEV».

— Так-так... — Прохоров чуть подался вперед, похоже, он тоже пытался разобрать надпись. — Вот это номер, мужики! Кажется, кино будет про фрицев.

— Кто-нибудь знает, как расшифровать сие сокращение? — спросил Демченко, усаживаясь на диван.

— Армия вермахта, — подал реплику Бушмин. Он догадался чисто по наитию. — Остальное, думаю, понятно.

— Интересно бы узнать, что внутри этого ящика, — сказал заинтригованный зрелищем Прохоров.

— А ты попроси, может, они и вскроют, — хмыкнул Демченко. — Ни черта не слышно. И кино черно-белое...

Он выпустил с пульта громкость на всю катушку, но остальные двое тут же шикнули на него: громкое потрескивание и неясные шумы, доносившиеся из динамиков, мешали сосредоточиться на картинке.

Пока они обменивались репликами, экран вдруг полностью ослеп. Иван уже собрался было проверить заново подключение или прокрутить на ускоренном, но в этот момент «корейское чудо» ожило. Таймер в углу экрана показывал 23.55, «съемочная группа», едва начав работу, устроила себе легкий перекур.

Когда появилась картинка, все трое дружно ахнули, так же дружно матюгнулись, после чего прикипели глазами к экрану «Самсунга».

Оператор, расположившись в глубине помещения, теперь снимал трехъярусные стеллажи, плотно уставленные крупногабаритными ящиками. Судя по характеру светотеней, в процессе видеосъемки использовалось сразу несколько достаточно мощных источников света, на ящиках одновременно пересекались по три-четыре световых круга. Поначалу Бушмин чисто механически стал подсчитывать количество ящиков, но вскоре сбился со счета, поскольку оператор отнюдь не стоял на месте, все время он неторопливо передвигался вдоль казавшегося бесконечным ряда тройных стеллажей. Иногда в поле зрения попадалась человеческая фигура, вернее, удлиненная тень от нее, ложившаяся на покрытый слоем песка пол. С равными промежутками чередовались четырехгранные и круглые столбы, подпиравшие сводчатые потолки; они походили на застывший почетный караул.

— Нич-чего не понимаю! — развел руками Прохоров. — Вы только посмотрите, славяне... Сотни и сотни ящиков, конца-краю не видать... Откуда здесь столько добра?

— Бомбоубежище? — неуверенно предположил Демченко. — Склад? Может, с гражданской обороной что-то связано?

— Крепостные казематы? — Прохоров также решил сыграть в «угадайку». — Неужели у нас под городом есть такие а-агромадные подвалы?

— Не похоже на старинные казематы, — подал голос Бушмин. От увиденного у него почему-то зашевелились волосы на голове, а лоб покрылся холодной испариной. Но вместе с тем он испытывал острое любопытство, сродни тому ощущению, что он пережил, когда под дождевиком «черного монаха» обнаружилась боевая укладка. — Нет, морпехи, это сравнительно современное сооружение. Обратите внимание на опорные колонны. Стены и потолки, насколько я разглядел, тоже из прочного железобетона. Полагаю, это какой-то военный объект.

— А что, если этот «объект» еще с той войны сохранился? — вновь взял слово Демченко. — Давайте прикинем такой вариант... К примеру, это может быть склад боеприпасов. В крепости один только гарнизон насчитывал больше ста тысяч, представляете, какие запасы нужны?

— Ты что-то не то говоришь, Иван, — не отрывая глаз от экрана, сказал Прохоров. — Давай вспоминать историю. В Кенигсберге на конец войны было оборудовано три оборонительных позиции, включая внутригородское вальное сооружение. Помимо всего этого, крепость имела мощный опоясывающий фронт, включающий в себя двенадцать фортов и примерно столько же бетонных бункеров. Я к чему веду? Единого оружейного арсенала в Кенигсберге не было, потому что каждый форт уже представлял собой настоящую крепость и мог существовать вполне автономно...

— Можешь не продолжать, — перебил его Демченко. — Я знаю, что ты в этих вопросах дока. У меня появилась другая идея. Я где-то читал, что немцы готовились к широкомасштабной партизанской войне. Здесь, в Кениге, они вроде как собирались уйти в подземелья, переняв опыт у наших, когда те долбали их из катакомб в Одессе и Керчи. Опять же, переняв передовой опыт, принялись складировать в тайниках оружие, боеприпасы и продовольствие. Черт, забыл, как их обзывали, этих диверсантов...

— "Вервольфы", — подсказал Прохоров. — Ты прав, Иван, была у гитлеровцев такая задумка, но не сложилось, сломали им хребет. Если бы с «чехами» так воевали, давно стерли бы их в пыль... Но речь не об этом. Ты сам посмотри, какие масштабы. Если это склад боеприпасов, то как минимум дивизионный. Тут многие десятки вагонов, а мы не знаем, все ли нам показали...

Словно в подтверждение его слов, оператор круто развернулся — камера на некоторое время уставилась ему под ноги — так и есть, пол покрыт толстым слоем мелкого сеяного песка — и направился в обратную сторону. Соответственно, теперь он снимал противоположный ряд стеллажей, они оказались четырехъярусными, и ящики на них хранились размерами помельче. Многие из них по внешнему виду и в самом деле смахивали на снарядные ящики, впрочем, оператор больше увлекался крупными планами, какие-либо конкретные детали вроде надписей на боковинах в глаза не бросались.

— Видали? — торжествовал Демченко. — Я ж говорил, что это склад боеприпасов, а вы мне не верили...

— Возможно, ты и прав, — задумчиво сказал Прохоров. — Если во всех этих упаковках или даже в какой-то части из них разложены ВВ, то здесь этого добра хватит, чтобы поднять на воздух весь наш город. И еще у немцев до черта было ОВ, включая снаряды для обычных артиллерийских систем. Достаточно одного такого ящика, и можно травануть все население... Паршивая история, моряки. Кто-то сумел найти дорожку в подземелья и раскопал этот «хитрый» складик. Хорошо, если на тайник напала какая-нибудь государственная контора, но могут ведь быть и другие варианты?