– Если старый смотрели всей семьёй, а новый только я один, то да! Захотел бы!

– Ну-ну, – Семён лишь пожал плечами.

– Ты думаешь, я не захочу возвращаться?

– Не знаю.

– Если я откажусь от своей жены и ребёнка, это буду уже не я.

– А я разве говорил, что ты останешься прежним. Нет. Естественно, твоя личность в нынешнем виде исчезнет, сохранятся лишь некоторые основные черты. Сейчас твое Я, которое ты осознаёшь и которым ты так дорожишь, процентов на семьдесят, если не больше, зависит от тела. Не задумывался, почему с годами у людей портится характер? Или во время болезни обычно весёлый и добрый человек становится просто невыносимым?

– От жизненных невзгод, бед, от ударов судьбы, от собственного бессилия и душевной боли.

– От этого конечно тоже, но и от износа организма многое зависит. К примеру, ты встаёшь утром не выспавшийся и с разболевшимся боком, простыл. Каково будет твоё настроение? Да ты ж зол будешь как чёрт. Или другой пример, когда ты голоден, то опять же зол. И то, что обычно тебе нравится или к чему ты в нормальном состоянии относишься спокойно, может вывести из себя и спровоцировать настоящую вспышку гнева, ну или как минимум ворчание.

– Всё это такая мелочь, – возразил я. – Ты всерьёз хочешь меня убедить, что моё Я зависит от того, пожрал я вовремя или нет?

– Я хочу сказать, – терпеливо принялся объяснять Семён, – что на твоё Я огромное влияние оказывает твоё тело, его состояние и его потребности. Ещё один пример, специально для тех, кто на бронепоезде. Что из еды ты любишь больше всего?

Вопрос застал меня в врасплох и я, не задумываясь, выпалил:

– Оливье

– Оливье?! Серьёзно! Ни мороженое, ни сочные стейки, ни шашлык, ни гамбургеры, ни торты. Оливье?!

– Ты не пробовал Оливье моей жены, – оправдался я.

– Хорошо, пусть будет Оливье, – Махнул рукой Семён. – А теперь скажи, предпочтения в еде – это разве не часть твоего Я, твоей личности?

Я озадаченно кивнул. Признаться под таким углом я на этот вопрос не смотрел. Хотя, кому я вру. Я вообще ни под каким углом не смотрел на всё это. Никогда не задумывался, жил себе жил, и прекрасно себя чувствовал.

– Ну и разве не тело, с его вкусовыми рецепторами, определили в твоём Я любовь к этому салату? – подвёл итог Семён.

– Наверное. Но если убрать всё, что даёт тело, то что останется? Одни знания и воспоминания. А любовь? Она же тоже зависти от тела. Там какие-то химические процессы…

– Любовь любви рознь – философски ответил Семён. – Скажем, любовь к родителям и детям – не имеет никакого отношения к телу. Если брать любовь к женщине или мужчине, то и тут не всё однозначно. Иногда – у неё чисто физические истоки, а иногда нет. Но давай не будем залазить в эти дебри. Подведём итог и оставим эту тему.

Я нехотя кивнул, соглашаясь.

– Твоё Я сильно изменится. А твоё возвращение будет зависеть только от твоего желания. Всё.

Не так плохо. Чтобы там не говорил Сёма, я своих девчонок не променяю ни на какие супер возможности, ни на какие тайны Вселенной. Закончу учиться и сразу назад. Кстати, про назад:

– А что будет с моим телом, пока я буду с тобой путешествовать? – задал я новый вопрос.

– А что бывает с телом без сознания, без разума?

– Кома?

– Нет.

– А что тогда?

Семён вздохнул, потупился и даже потёр лоб.

– Не томи – не выдержал я.

– Сумасшествие. Полная невменяемость. Для всех окружающих – ты сойдёшь с ума.

– Охренеть, – вырвалось у меня. – И ты мне такое предлагаешь?!

–Я предлагаю тебе все возможные варианты. Это первый, и он с моей точки зрения самый безобидный.

– Безобидный?! Да ты, блядь, издеваешься! – возмутился я.

Семён пожал плечами – мол, от него ничего не зависит, и он просто констатирует факты.

– Какие остальные? – спустя пару минут, подостыв, хмуро спросил я.

– Второй вариант – оставить всё как есть. В этом случае погружение во тьму безумия продолжится, и уже очень скоро назад дороги не будет. Сознание у тебя сейчас зависло между свободой и оковами тела. Если не разорвать связи, всё так и останется. Сознанье продолжит получать информацию новыми способами. Твой разум, не понимая откуда она берётся и что означает, всё же будет стараться её как-то переварить, расшифровать, классифицировать. Наделить её простыми и понятными формами. Какими – ты вчера видел.

Но это ещё полбеды. Проблема в том, что запас прочности мозга не безграничен, а передышки у него не будет. Ещё какое-то время он протянет, а дальше всё. Запруду прорвёт и тебя затопит. Видения станут постоянными, ты перестанешь понимать, что реально, а что нет, где правда, а где вымысел, и в итоге сойдёшь с ума. Вчера ночью ты уже был на пороге. Если б ты сам не усомнился в реальности происходящего и не позвал меня, помочь тебе я бы не смог. Ты стал бы шизофреником. И на этом всё бы закончилось.

– В смысле?

– Назад дороги нет. Мне ничего не осталось бы как оставить тебя и отправиться дальше.

– Но шизиков лечат, – слабо возразил я.

Семён пожал плечами.

– Лечат – это громкое слово. Уменьшают ущерб, удерживают в рамках, купируют приступы. Пичкают таблетками, которые блокируют целые участки мозга. В твоём случае, это просто позволит не обращать внимания на входящую информацию, но саму причину её поступления не уберёт.

– Но я смогу… э функционировать? Быть с семьёй, работать…

– Работать – вряд ли, что касается остального. Пойми, у тебя будет крайняя степень помешательства, практически всё время – состояние приступа, обострения. Контролировать себя не получится. В результате тебя накачают препаратами по самую макушку, и это безусловно поможет. Во всяком случае, с точки зрения окружающих. Ты перестанешь нести ахинею, буйствовать, паниковать, бояться. Но за это придётся заплатить существенным снижением мозговой активности.

– Ты хочешь сказать, я буду овощем?

– Да. Первое время точно. Возможно, потом тебя приведут в форму. Ты приспособишься, сможешь более-менее, как ты это сказал, функционировать под препаратами, а не только пялиться в одну точку, но сразу предупреждаю, на полное выздоровление можешь не рассчитывать.

– Мда. То есть внешне, для окружающих, результаты и первого и второго варианта будут одинаковы?

– Боюсь что так. Но это только внешне и только на первом этапе. Если пойдёшь со мной, такое состояние овоща может затянуться, но зато, когда ты сознанием вернёшься в тело, для сторонних наблюдателей это будет выглядеть как полная и необъяснимая ремиссия. Как-то так.

– Ты всё время говоришь “пойдёшь со мной”. Это ты имеешь ввиду сознанием? Или не только? Как вообще будет происходить моё… эээ освобождение?