-Лана, а у тебя есть загранпаспорт? – всё же с надеждой спросил я.-Да. Мне по работе приходилось бывать за границей. И ещё не истёксрок шенгенской визы, поэтому проблем не будет, - успокоила она меня.-Значит, за прохождение таможенных постов можно не волноваться, - с облегчениемконстатировал я. – Но после таможни нам необходимо, как можно быстрее уезжать смеждународных трасс, чтобы нас не нашли. -Через какие страны поедем? – спросил Ник.-Сначала выезжаем на таможенный пост со Словакией, оттуда выезжаем в Чехию, атам уже пересекаем границу Германии, - глядя на карту, ответил я.-Хорошо, - согласился он. И мы начали прокладывать оптимальный маршрут, избегаяосновных дорог, и учитывая расположение наших домов. Только через двадцать минут, когда у нас всё былоготово, я заметил, что Ланы нет в гостиной. Нашёл я её на кухне. Онастояла возле окна и смотрела на долину. Я понимал, о чём она сейчас думает, имне захотелось обнять её и успокоить, пообещав, что всё будет хорошо. Приблизившиськ ней, я положил ей руку на плечо и только открыл рот, как она сказала:-Всё будет хорошо, - но неуверенность и тоскливые интонации в голосе говорили отом, что она совсем в это не верит.-Лана… -Всё будет хорошо, - опять повторила она и, повернувшись, посмотрела на меня.Лицо было бесстрастным, но в глазах было столько боли и отчаяния, что у меняболезненно сжалось сердце. Положив ей вторую руку на плечо, я притянул её к себе и, обняв,погладил по голове. Она тут же напряглась, но вырываться не стала, и я закрылглаза, ощущая её боль. Надо было что-то сказать, но слова подобрать неполучалось. Спустя минуту она пошевелилась и попыталась высвободиться, и я ссожаление разомкнул объятия.-Вы уже готовы? - спросила она и я кивнул. – Тогда остаётся решить проблему соСтефаном, - она выжидающе посмотрела на меня.-Да, - согласился я. - Сделаем так, сейчас мы с Ником выгоняем машину со двора.Потом я отдаю приказ Стефану забыть о нас, а когда я покину двор, ты выходишьиз дома, и говоришь ему, что за тобой приехали друзья, и тебе срочно надовернуться на работу, в город. -Хорошо, - тоскливо произнесла она, и мы вышли из кухни.-Ник, выгоняй машину со двора, а я займусь Стефаном. Выйдя во двор, я подождал, пока Ник выедет, и закроет ворота.-Стефан, выйди во двор, - приказал я. Он вышел и встал в трёх шагах от меня. -Когда я выйду со двора, ты навсегда забудешь, что видел меня и моих друзей. Тыменя понял? – он дернулся и его взгляд остекленел. – Ты поверишь всему, чтоскажет тебе Лана, и спокойно отпустишь её. Ясно? Кивни мне, – он кивнул,а его взгляд по-прежнему был бессмысленным. Развернувшись, я кивнул Лане, стоявшей у окна гостиной, ивышел со двора. Ник отогнал машину подальше от ворот, и стоял возле неё.-Ты поведешь или я? – спросил он, когда я подошёл.-Садись ты за руль. Мы стали молча ждать. Спустя пятнадцать минут, онобеспокоено спросил:-Может пойти посмотреть, как она там?-Не надо. Дай ей проститься со Стефаном, и объяснить ему всё. Да и с лошадьмиона захочет попрощаться. Знаешь, что она сказала мне в спальне? Чтоздесь была счастлива, как нигде и никогда, и хотела прожить доконца своих дней. А теперь представь, что она сейчас чувствует. Ник вздохнул и кивнул. Через пять минут Ланапоявилась из ворот, и с поникшими плечами и опущенной головой, не спеша побрелав нашу сторону. Но затем расправила плечи и, подойдя к нам, короткобросила:-Поехали, - и заняла заднее сиденье. Мы с Ником сели вперёд и тронулись в путь. Я видел,насколько Лана расстроена, но пытается держать себя в руках, и меня охватиложалость и раскаяние. «Она тихо жила в своём маленьком мире и была счастлива. Нотут появились мы и всё разрушили. Всё восприняв без жалоб и истерик, онасогласилась ехать с нами и пожертвовать свой свободой и независимостью, а этодостойно восхищения» - подумал я и, глядя на неё в зеркало, поклялся: «Ты непожалеешь, что мы забрали у тебя эту жизнь. Взамен, я дам тебе намного больше…Если ты позволишь». Главное слово здесь было «если», но я решил, что в любомслучаи очень постараюсь сделать Лану счастливой. Тем временем она достала плеер, одела наушники и включилаего. Я услышал «Времена года» Антонио Вивальди, в исполнении Ванессы Мэй и снаслаждением начал прислушиваться к музыке, заодно наблюдая за ней в зеркалозаднего вида. Постепенно она начала приходить в себя и у меня на сердце сталолегче. Когда же начала играть «Токката и фуга ре-минор» Баха, она окончательновзяла себя в руки, и, дослушав её, выключила плеер. «Потрясающее самообладание»- я уже лопался от гордости за Лану.-Изумительная музыка, - искренне сказал Ник.-Да, - согласилась Лана.-Вижу, музыка играет большую роль в твоей жизни? – заметил он. -Да. Когда я была маленькой, моя мама часто работала в ночные смены, и я,оставаясь одна, боялась не темноты, как все нормальные дети, а тишины. Поэтомууже в первом классе научилась хорошо читать, и когда мама оставляла меняодну, я ночами напролёт вслух, до хрипоты читала книги, чтобы не слышатьтишину. А потом мама сжалилась надо мной и купила магнитофон. С тех пор музыкасопровождает меня по жизни. Она помогла мне многое пережить. Когда становитсясовсем плохо, я включаю музыку и в зависимости от того, что слушаю, представляюсебе то зелёные холмы Ирландии, то Амазонские джунгли, или безмятежные исуровые Гималайские вершины. Всегда по-разному. Это помогает мнеотрешиться на некоторое время от проблем,- она смущённо улыбнулась и, замолчав,стала смотреть в окно.-А что ты представляла сейчас? – не унимался Ник.-А что можно представлять, слушая «Времена года»? – вопросом на вопрос ответилаЛана и опять улыбнулась. Мне нравилось смотреть, как она улыбается, потому что улыбаласьона не только губами. В глазах моментально зажигалась искорка, и они светилисьне только добротой и пониманием. И всегда, глядя на неё нельзя было неулыбнуться в ответ. «Хм, за последние несколько дней я улыбался чаще,чем последние десять лет» – поймал я себя на мысли.-Кстати, Ник, а Лана любит не только слушать музыку, она ещё и прекрасно поёт,- с гордость сказал я.-Да? – он бросил заинтересованный взгляд на неё.-Я не стала бы называть мои громкие крики под музыку – прекрасным пением, -стеснительно запротестовала она.-Лана, ты себя недооцениваешь, и очень сильно. За что ты так себя не любишь? –самое время попытаться прояснить этот вопрос, решил я.-Я просто трезво смотрю на вещи и называю их своими имена. И люблю – не люблю,здесь ни при чём, - вздохнув, она отвернулась и стала смотреть в окно, даваяпонять, что разговор закончен. Ник выразительно посмотрел на меня, и поджал губы. Я прекраснопонял его мимику. «Я всё испортил. Она повеселела и охотно участвовала вразговоре, а я одним вопросом разрушил эту непринуждённую беседу. И кто менятянул за язык?» - я поморщился. Вечером мы пересекли таможенный пост со Словакией. Всёпрошло гладко и когда мы отъехал от границы, я повернулся к Лане.-Через три часа будем возле одного из наших убежищ. Есть домик расположенный вчасе езды от границы, но нам лучше отъехать как можно дальше, чтобы нас несмогли выследить.-Я могу спать и в машине, мне без разницы, - спокойно ответила она.-У нас есть ещё три дня до Форума, и наш маршрут мы прокладывали, учитывая это.Хоть и мы сделаем крюк в восемьсот километров, мы можем дать тебе спокойноотдыхать по ночам. И потом, нам с Ником тоже надо периодически отдыхать.